Ручей плотно обложили ольхи, тут было прохладно, пасмурно, загадочно. Ручей взбулькивал, нашептывал что-то свое давнее-давнее, а натыкаясь на камни, сердито всплескивал, чмокал. Алексей сложил ладонь ковшиком и стал пить. Вода была чистой, студеной, давно он не утолял жажду с таким удовольствием, как сейчас. Пару ковшиков плеснул себе в лицо.
— Спасибо, ручей. Будем друзьями, — развеселился Алексей и рывком, без разгона перепрыгнул на другой берег.
Не спеша поднялся на взгорок; лес поредел. Студент позабыл, что нужно сворачивать направо, и все забирал влево да влево. Местность выровнялась, и начались ельницы. Сплошняком. Он шел теперь, под густым зеленым навесом! Минут десять или больше.
Было тихо и жутковато. Как раз в таких чащобах лешим водиться. А что? Может, какой-нибудь из них и перебегает от дерева к дереву у него за спиной, давится смешком: завертел чудака. Резко оглянись, а он уже не леший, а сучок, или пенек, или кочка, обтянутая зеленым мхом. Прошелестел сухими иголками ежик, грибки ищет, — рановато. Цокнула сорока.
Вдруг впереди кто-то застонал — тяжко, надрывно.
— Ыи… ыи… ыи-и-и…
— Ой, кто там?.. Может, поблазнилось?
Вот опять оттуда, из еловых глубин: ыи-и… ыи…
Алексей стоял в нерешительности. Вслушивался. И нечаянно увидел в своем кармане белые милые горошины ландыша. «Ну и балда, чего, спрашивается, робеть?!»
Он по-медвежьи, напрямик, ринулся на стон. Ветки царапали лицо, руки, стегали по плечам. Вспотел. Впереди сразу посветлело.
4
Он еще не вышел на поляну, когда увидел лосиху, огромную, нервно ворочающуюся, беспомощную. Вся трава кругом была примята. Лосиха повернула голову к нему. Крупные темные глаза — в слезах и муке. Они молили Алексея о помощи.
Алексей обомлел. Был у лосихи великий час материнства — роды. Грешно прикасаться к этой тайне даже глазом. Назад! Скорее отсюда! Но лосиха застонала громче: ы-и-и… ы-и-и… ы-и-и… И этот стон удержал Алексея.
«Что-то не так… — и он шагнул вперед… — Я же… Я же зоотехник». И все понял: лосиха не могла разродиться. Подвернулась одна ножка у лосенка, и он застрял. Это грозило неминучей смертью и матери, и детенышу.
Что делать? Испуг, смущение, желание помочь лосихе — все это обдало жаром молодого зоотехника. Как быть? В лесу. Ничего нет под руками. Даже походную аптечку забыл, растяпа. И так ли он все понял? А вдруг да лосиха неверно истолкует его вмешательство, пересилит все боли, вскочит и обрушит стальные копыта на обидчика.
