Схватив печенье, которое она взяла во время ужина, она накрасила губы темно-бордовой помадой, соответствующей ее юбке, и взяла сумку, выходя из комнаты, оставив спящую соседку.
Спустившись по лестнице замка, она вышла на свежий, влажный утренний воздух. Темный лес манил, холод кусал ее кожу. Она не ходила в эти леса больше недели, и из-за голоса, и потому, что в последний раз ее видели выходящей с серебристоглазым дьяволом. Но ей нужно было сходить в лес. Она не знала, почему, не могла объяснить причину этого ни за что на свете, особенно зная, что ей не следует заходить туда.
Она должна была.
Спустившись по склону, чувствуя, как ветер треплет ее мокрые волосы, она направилась влево от того места, где в прошлый раз вошла в лес, не желая вновь оказаться у озера. Листва вокруг нее сгустилась, когда замок исчез из вида за спиной.
Воздух казался тяжелее, каким-то более зловещим с осознанием всего, что, как говорили легенды, произошло в лесу десятилетия назад. В мире существовал естественный порядок, система, которую нельзя перевернуть. Отнять жизнь неестественно, что-то противоречащее самому основному циклу жизни и смерти. Акт такой жестокости портил энергию вокруг.
Она шла дальше, видя густую, грубую кору высоких деревьев, пышную поросль, пронизывающую небо над головой, как щепки, трещины в стекле, едва удерживающие зазубренные края, готовые кровоточить от любого прикосновения.
Она не знала, была ли она слишком чувствительна, или у нее было слишком активное воображение, или и то, и другое, но после того, как она узнала легенду, она почувствовала нечто иное в воздухе вокруг кожи. Вполне возможно, что ей это показалось. Она не знала. Ее собственный разум ненадежен.
Спустя несколько минут лес расчистился, открыв естественную тропинку к тому, что выглядело как какие-то старинные руины. Корвина направилась к ним. Одинокая, сломанная стена камней осыпалась на землю, корни обвились вокруг нее, привязывая к недру земли.
Корвина медленно подошла к остаткам некогда высокой стены, оглядывая открытое пространство. Оно было окружено двумя каменными стенами, одна из которых с высоким арочным окном все еще оставалась нетронутой. Две другие стены полностью отсутствовали. Вместо третье стены было то, что выглядело, как сломанная горгулья, перевёрнутая в дальнем левом углу, засохший, покрытый коркой фонтан с чем-то похожим на головы льва, кричащих в небо рядом.
Рядом с горгульей стояло дерево, не похожее ни на одно, которое она когда-либо видела раньше. Посреди чащи это единственное дерево без листьев, его ветви были голыми, выветренными и коричневыми, они тянулись в небо в страшной, искривленной форме. Но не это заставило Корвину остановиться. Глаз, вырезанный на стволе дерева, один единственный глаз, настолько реалистичный, что казалось, будто дерево наблюдает за ней, а глаз двигается, когда она двигалась. От этого у нее мурашки побежали по коже.
