– Во-о-от. Всё сделал, как ты велела! – отчитался он перед Любавой и, весело посвистывая, пошёл прочь.
А жена, даже не оборачиваясь, бросила:
– Молодец, Алёшенька. Сколько вёдер-то вылил?
Алёша остановился недоуменно:
– Так как? Одно…
Любава только руками всплеснула.
– Алёша… Они ж погибнут от жары! – и показала богатырю на бесконечные ряды грядок с красными помидорами, которые скукоживались и сохли прямо на их глазах.
– Тридцать, сорок вёдер надо! – упрекнула мужа Любава.
Алёша только вздохнул. И тут очнулся от забытья, бросил ручку и, вытирая пот, направился к Дурило.
– Не, неправильно мы сделали… Слишком жарко тоже плохо. Они гибнут от жары! – принялся объяснять он.
Дурило остановился и ошалело посмотрел на богатыря.
– Кто?
– Помидоры. А я помидоры очень люблю. Поливать не люблю, а так люблю. Особенно солёные.
Тринадцатый месяц даже головой потряс, чтобы лучше понять смысл сказанного. Но так и не понял.
– Да при чём здесь помидоры?!
Алёша обсуждать принятое уже решение не собирался.
– А я говорю – подморозить нужно! Дай сюда посох! – и выхватил у Дурило его оружие. Тот слабо попытался сопротивляться.
– Охладить нужно, понимаешь?! Совсем без зимы никак нельзя, – миролюбиво сказал Алёша, не видя в Дурило серьёзного противника: – а с горки на санках? А в прорубь после баньки? Э-э-э, не понимаешь ты… В общем – давай сюда посох!
И тут с устрашающим улюлюканьем на разматывающихся бинтах с потолка спустился спецотряд мумий. С профессиональной стремительностью они бросились на Алёшу и Дурило. С такой же профессиональной невозмутимостью русский богатырь разметал их по углам, потом ухватил главного за край болтающегося бинта и сильно дёрнул. Командир спецотряда мумий закружился на месте как волчок, бинты размотались, и череп, теперь уже ничем не закреплённый, покачнувшись, упал вниз. Нимало не смутившись, обезглавленная мумия ловко подхватила свой черепок и водрузила его на место, щёлкнув зубами и сверкнув голливудской улыбкой. Для русского богатыря это стало непоправимым ударом, он даже на мгновение остолбенел и с ужасом уточнил у Дурило:
– Они что, все мёртвые? Я мертвецов как-то не очень…
Растерянно оглядываясь, Любава шла по мёртвому городу. За ней подглядывали несколько детей-мумий.
– Алёша… Алёшенька! – безуспешно звала она, поворачивая без всякой логики то в один, то в другой проход. Мумията следили за ней, но во время очередного неожиданного поворота были застигнуты врасплох и бросились врассыпную. Самый маленький зацепился бинтами, в которые был одет, за угол и отстал. Любава тут же пошла к нему. Мумиёнок в ужасе продолжал дёргать ленту, но никак не мог освободиться.
