– Стой!!! Потому и нет, что он меня никуда не пускает!
– Кто не пускает? – спросил Алёша, который уже вырвал с корнем колонну и теперь держал её на весу.
– Дед Мороз! Я хочу, чтобы было больше лета, а он не хочет! Совсем! Он хочет, чтобы зима была всё время! Представляешь?!
Алёша задумался, и колонна в его руках сильно накренилась.
– Ай, да держи ж ты её! – приказал Дурило так, словно вопрос о его преследовании был закрыт – …Пожалуйста, я докажу!
Алёша перехватил колонну получше:
– Докажешь? Ну давай!
– Жена твоя, знаешь, что у меня просила? Лето сделать! – придумывал на ходу Дурило. – Зима, мол, больно холодная, я, мол, мерзну сильно.
– Верно! – согласился Алёша, узнавая в этих словах свою Любаву. – Она у меня мерзлячка.
– Зимой же холодно, дрова нужны… – обрадовался мошенник тому, что богатырь включился в беседу и теперь следовал за его логикой. А уж запутать беседой Дурило умел.
И Алёша тут же принялся рассуждать:
– Да. Точно! Вот меня тоже Любава пилит всё время… зимой этой. В смысле хочет, чтобы я дрова напилил. А я занят, к примеру. И что?! Так мало того – а наколоть потом надо? Надо! А кто? Опять я!
Дурило понял, что богатырь окончательно попал в его умело расставленные сети, и смело съехал по колонне вниз, отряхнул коленки и доверительно наклонился к собеседнику.
– Давай лето сделаем?!
Алёша подумал, идея казалась очень заманчивой – всё время лето и никаких тебе проблем с дровами, – и решился, погрозив собеседнику огромным кулаком:
– Так. Ну гляди мне! Если и на этот раз проведёшь!
– Чтоб мне пусто было! – в знак того, что говорит правду, прижал руку к сердцу тринадцатый месяц.
Горыныч заботливо суетился вокруг ледяных фигур богатырей – облизывал их огнём, чтобы разморозить.
– Аккуратнее, аккуратнее! – бдительно напоминала первая голова третьей.
Та в ответ только злилась:
– Да что ты меня учишь всё время?!
Нужно сказать, что каждая голова на всё имела своё мнение, а потому уживались они плохо и договаривались с трудом. Так что периодически кому-то выпадала роль арбитра.
– Правильно учит! Посмотри, у него уже пятка дымится!!! – сделала замечание первая голова второй.
Илья в этот момент почувствовал в себе достаточно сил, чтобы открыть глаза.
– Горыныч! – позвал он Змея.
– Как ты себя чувствуешь, Илья? – участливо обратилась к нему третья Горынычева голова.
Богатырь с трудом пошевелил размороженными конечностями:
– Нормально…
И третья голова тут же обиженно обернулась к двум другим:
