Стратонов налил ей воды и спросил:
– Тебе можно верить?
– Конечно. Впрочем, верить или нет – это твое дело.
– Прости… – Стратонов вытащил из электронного устройства окурок и завернул в салфетку, потом задумчиво произнес: – Рад твоему приезду, однако с его целью я не согласен. Зачем ворошить прошлое и отвлекать на это ценные кадры? У нас для текущих дел сотрудников не хватает.
– Странные рассуждения. По крайней мере, для начальника следственного управления. Ведь наша с тобой обязанность – обеспечить уголовное преследование за совершенное преступление, сколько бы лет ни прошло.
– Ну да… – нарочито сдержанно протянул Стратонов. – Неотвратимость наказания – важнейший правовой принцип. Я понимаю.
– Не мне тебе объяснять, что каждое нераскрытое преступление порождает новое. Непойманный преступник действует в расчете на безнаказанность.
– А ты хорошо подкована.
– Мне нужно верить в то, что я делаю.
– Раскрытие старых дел – это утопия, – усмехнулся Стратонов. – Твои усилия – капля в море.
– Не разделяю твой скептицизм, – заметила Анна. – Новейшие экспертизы и методы дают большие возможности.
Он снова усмехнулся:
– При условии сохранности вещественных доказательств. Но я, к моему глубочайшему сожалению, слишком хорошо знаю реальное положение дел.
– Обеспечение сохранности вещественных доказательств – обязанность начальника следственного управления. Разве не так? А ты рассуждаешь как посторонний.
В их разговоре возникла пауза. Официант принес шампанское и аккуратно разлил по бокалам.
Стратонов поднял свой:
– За встречу!
– За встречу! – сказала Анна и при этом по-думала: «Только бы не стал предаваться воспоминаниям».
Но то ли потому, что Стратонов был озадачен служебными делами, то ли потому, что Анна не давала ему повода, на личные темы они больше не говорили.
После ужина бывшие сокурсники вышли из ресторана, прогулялись по улице и благополучно распрощались в фойе гостиницы.
Уход Стратонова Анна восприняла с облегчением, но как только она направилась к лифту, ее окликнули:
– Вы – Стерхова?
Анна обернулась и, к своему удивлению, увидела женщину в меланжевой шляпке.
– В чем дело?
– Вы – Стерхова? – Незнакомка повторила свой вопрос нервным, обвиняющим тоном, как будто Анна от нее что-то скрывала.
– Предположим, я.
– Мне нужно с вами поговорить! – выпалив эту фразу, женщина сникла и замолчала.
На вид ей было лет сорок или немного больше. Невыразительное, с мелкими чертами лицо и хрупкое телосложение делали ее похожей на постаревшего подростка.
