Из-за двери донесся звук метронома. Колодяжный взглянул на Анну. Она успокоила его:
– Во время сеанса гипноза так часто делают.
В тишине послышался голос Корикова:
– Сделай глубокий вдох… выдох. Выдох медленный, спокойный, плавный… Все тело расслаблено… Расслабиться нужно так, чтобы прошли уныние, обида, вина…
– Что он говорит?! – возмущенно прошептал Колодяжный. – При чем здесь вина и обида?
– Тише!.. – так же шепотом цыкнула на него Анна. – Вы все сорвете!..
– Я беспокоюсь о здоровье жены и не позволю…
– Да замолчите же вы!
А в комнате продолжал говорить Кориков. Его голос был невыразительным и монотонным:
– Приходит осознание происходящего в твоей душе, в твоем теле, в твоей жизни, в твоем мире… Проявляются все оттенки силы и нежности, легкости и глубины… Мысли в голове путаются, ни на чем не сосредотачиваются… Мысли делаются ленивыми, рассеянными… Мысли путаются, расплываются…
Колодяжный встревоженно посмотрел на Анну:
– Вы ему верите? Он не шарлатан?
– Специалист высокого класса, – тихо сказала Стерхова.
– Ты полностью отрешилась от забот, переживаний, хлопот… – говорил Кориков. – Окружающие звуки отдаляются все дальше и дальше… Остается ощущение отрешенности… Все тише и тише вокруг тебя… Дыхание ровное, спокойное, ритмичное… Круг сознания сузился до границ твоего тела… С каждым вздохом сердце бьется все спокойнее, все тише…
Колодяжный резко встал и двинулся к двери.
– Это надо прекратить. У Лены слабое сердце! Он убьет ее!
С профессиональной хваткой Анна перехватила его и силой усадила на место.
– Сидеть! Иначе я сейчас же упеку вас в кутузку!.. И чтобы молчали!
Тем временем за дверью продолжался сеанс гипнотерапии.
– Глубже… Спокойнее… Желание спать… Прими это желание… Сонливость усиливается с каждым вздохом… Ты забываешься сном… Глубже и глубже в отдых… Пожалуйста, позволь своему подсознанию достичь глубокого состояния расслабления… Вокруг тебя ничего нет… Есть только мой голос…
Спустя несколько минут дверь открылась и в проеме показался сосредоточенный Кориков. Он прижал указательный палец к губам, потом погрозил им и так же безмолвно скрылся.
– Теперь только пикните… – предупредила Анна и напряглась.
Прошло не меньше минуты, прежде чем снова прозвучал голос Корикова:
– Прошу тебя, расскажи, что произошло в тот день, когда умерла мама девочки.
– О какой девочке он говорит? – обескураженно спросил Колодяжный.
– О ней самой. Молчите. Так надо.
– Было седьмое ноября… – сказала Елена Васильевна.
