– Все было затерто половичком. В комнате, в коридоре и на ступенях крыльца.
– А на земле? На мерзлой земле следы могли остаться.
– Этого не было.
– Не было или не проверяли? – Анна в раздражении отбросила фотографию ножа. – Руки бы оборвать тому, кто сделал такие снимки!
– Их делал я, – скромно проронил Бернарделли. – Прошу снисхождения из-за отсутствия опыта. Для меня это дело было первым и могло стать последним.
– Неужели…
– Хотите знать почему? Представьте себе: начало работы в криминалистическом отделе и первый труп. Осматриваю место преступления, вдруг в комнату забредает девочка, дочь убитой, – потерянная, практически обезумевшая. Она останавливается у трупа матери…
– Кто ее туда пропустил?!
– Не знаю, но после этого не то что работать – жить не хотелось.
Анна захлопнула папку и прикинула, о чем еще нужно спросить. Потом со значением проронила:
– Вчера я побывала в хранилище вещественных доказательств.
– Вы мыслите в правильном направлении. По делу Паниной возможны современные экспертизы, – поддержал ее Бернарделли.
– Это вряд ли. – Она покачала головой. – Коробка с вещественными доказательствами оказалась пустой.
Вздохнув, криминалист безрадостно усмехнулся:
– У нас такое бывает. И чаще не по злому умыслу, а по заурядной безалаберности. Не исключаю, что вещественные доказательства по делу Паниной валяются где-нибудь на другой полке без сопроводительного ярлыка и каких-нибудь надписей.
– Будем искать.
– Учитывая объемы хранения, поиски могут затянуться на месяцы, а может быть, даже на годы.
– Что касается девочки, дочери Паниной… – начала Анна, и Бернарделли с готовностью ее поддержал:
– Да-да?
– После перенесенного шока у нее выпал изрядный кусок памяти.
– Мне это известно.
– Следователь привлекал врача-психотерапевта?
Бернарделли покачал головой:
– Насколько я знаю, нет. Теперь это модно, а в те времена редко практиковалось. Но теперь-то вам ничто не мешает. Попробуйте.
– Над этим стоит подумать, – сказала Анна. – Восстановлением памяти занимается врач-гипнорепродуктор. Иногда под легким гипнозом удается восстановить куски воспоминаний, очистить их от придуманного и вытащить из памяти важную информацию. Вот только вызывать из Москвы такого специалиста крайне проблематично.
– Желаете применить гипноз?
– Если только дочь Паниной согласится. Теперь она взрослая сорокалетняя женщина и, возможно, не захочет возвращаться в прошлое.
– Ну, так поговорите с ней, убедите.
– Поговорю. А что касается гипнотерапевта: сегодня же позвоню в Москву.
