Вернувшись домой, Илья не стал ужинать, ограничившись одним только чаем с куском пирога, который ему мать почти насильно сунула в руки, когда он уже входил в лифт. Закончив с чаепитием, он почти сразу лег спать. Засыпая, а быть может уже заснув, Лунин увидел перед собой лицо случайно встреченной им на прогулке девушки. Незнакомка с любопытством рассматривала Илью и чему-то, неизвестно чему, загадочно улыбалась. Быть может, она улыбается именно мне, подумал Лунин и попытался сделать шаг вперед, чтобы оказаться еще ближе к улыбающейся красавице, но, как это часто с ним бывало, он в очередной раз все перепутал и непонятно зачем отступил на шаг назад, а потом еще на один. Теперь он видел не только лицо девушки с очаровательными ямочками на щеках, но и ее голову, шею, плечи. Беззвучно охнув от восхищения, Лунин уставился на обнаженную женскую грудь незнакомки, но что-то заставило его вновь переместить взгляд на шею незнакомки. На безупречно белой коже чуть ниже подбородка вдруг появилась тонкая красная полоса, словно кто-то невидимый натянул слишком тугую нить, через мгновение нить стала толще, она глубже врезалась в кожу, а еще через мгновение из-под нее тут и там начали проступать первые капельки крови. Илье показалось, что он слышит испуганный женский крик, но он не мог пошевелиться, как и не мог отвести взгляд от стремительно увеличивающейся красной полосы. Полосы крови, которая уже не стекала каплями, а лилась непрекращающимся алым потоком, стекая вниз на грудь, спину и плечи. Неожиданно кровь ударила из раны с такой силой, что несколько капель попали Лунину на лицо. На мгновение Илья зажмурился, а когда открыл глаза, вновь увидел перед собой голову девушки. Незнакомка уже не улыбалась, лицо ее было искажено гримасой ужаса и отчаяния, а в обращенных на Лунина глазах застыл последний, так и не заданный вслух вопрос. Почему?
Илья моргнул, пытаясь прогнать наваждение, но картина перед его глазами и не думала меняться. Девушка по-прежнему со страхом смотрела на Илью, а голова ее медленно покачивалась из стороны в сторону. Почему она это делала, было непонятно, ведь никакого ветра не было, во всяком случае, Лунин его не ощущал. Не видел он и никакой нити, на которой могла бы держаться отрезанная женская голова, но тем не менее голова эта парила в воздухе, отделенная от всего остального, замершего неподвижно тела, а из обрезка шеи все еще сочились остатки крови.
Илья вновь изумленно моргнул, и в это же мгновение побелевшие губы вдруг шевельнулись. «Почему?» – послышался тихий шепот. «Почему?» – в одно мгновение шепот перешел в дикий, невыносимый вопль.
