— Я умею делать любые инъекции, могу прийти завтра, если хочешь.
— Давно ты здесь?
— С 12 дня.
— То есть примерно 7 часов? Что ты делал?
— Вызвал врача, потом ждал, пока спадёт температура, теперь вот дождался твоего вменяемого состояния и могу смело убираться восвояси. Ну, если только, конечно, ты не захочешь, чтобы я остался.
Молчу.
— Ладно. Если будет плохо — звони, я приеду.
Встаёт, разворачивается, моя воля даёт гигантскую трещину, хватаю его за руку, он тут же возвращается, лихорадочно обнимает меня обеими руками, целует лицо, голову, руки бесконечным числом поцелуев, повторяя: «Ты так напугала меня» и «Я люблю тебя, глупышка…».
Мне плохо физически и духовно, но я лежу в сильных объятиях неожиданно желанного мужчины и наблюдаю закат на горизонте Москвы сквозь панорамные окна спальни, и это умиротворяет меня, обезболивает, оборачивает в кокон беспечности и покоя… Снова это блаженное ощущение защищённости, безопасности, соблазн отпустить напряжение, ослабить контроль и позволить себе расслабленно качаться на волнах заботы, подаренной мужчиной, которому можно и почему-то безумно хочется доверять. Не замечаю сама, как погружаюсь в сон.
— Соня… — тихий шёпот, — Соня! Ты настоящая соня! Просыпайся, уже 10 утра, нужно сделать тебе укол с антибиотиком.
С трудом открываю глаза — в голову будто накачали дешёвого геля…
— Что совсем плохо?
Киваю.
— Ничего, доктор сказал, легче станет на третьи сутки, когда лекарство начнёт действовать. Ляг на живот.
Послушно повинуюсь, выбора у меня нет: ощущение, что по моему грешному телу проехался товарняк, а сразу за ним пустили ещё один. Чувствую, как широкую резинку моих домашних штанов нежно потянули вниз, скромно оголив лишь часть моей задницы, затем потёрли чем-то мокрым и также нежно укололи. «Чёрт, он даже уколы ласково делает. Это ни в какие ворота уже не лезет! Это я должна его виртуозно соблазнять, а на деле что? Валяюсь тут на его глазах в невменяемом состоянии, страшная, поди, как ядерная война, да ещё и вынуждаю его нянчиться со мной!»
— Ну как, не больно?
— Нет, — шепчу.
— Ну ты даешь, так разболеться посреди лета! — улыбается. Хочешь, на улицу выйдем, температуры нет у тебя, я смерил уже, а подышать выходить нужно — так доктор сказал.
— У меня терраса есть…
— Знаю, видел, но во дворе есть тень, а на террасе ты долго не высидишь из-за солнца, жарко уже! — целует меня в висок.
— Тебе на работу не нужно?
— Нужно, но я отпросился, сказал, моя невеста болеет.
