— Зря Вы так… реагируете. Что естественно, то…
— А что естественно? — тут уже я поворачиваюсь к нему всем телом.
Он что? Начнёт мне сейчас толковать про посохи с жемчужинами? Или про огнедышащие пещеры? Или как там было?
— Ваш интерес к…
— Нет у меня никакого интереса! Это вообще не моя книга! Это подруга дала! Попросила… прочитать, — кажется, я загнала себя в логический тупик.
Он пожимает плечами, продолжает глумиться взглядом:
— Я не имею ничего против.
Вот именно! Ещё бы он был против!
Но акцент… я не перестаю жадно ловить интонации в голосе незнакомца, невзирая на стыд, возмущение, раздражение. Автобус прибывает очень скоро, я бегу в самый конец — только бы подальше от моего нравственного позора, и парень, Слава Богу, догадывается остаться в среднем секторе в ущерб себе — стоя, хотя рядом со мной есть свободные места.
Странно, но я огорчена, и досадую на двусмысленность собственных желаний: всю поездку не прекращаю искать и находить глазами самую высокую фигуру в салоне. И она на месте, небрежно сложив руки на поручне, за который нормальные люди обычно держатся, чтобы не упасть. За всё время пути он ни разу не посмотрит в мою сторону, а я немо, глухо, прячась от самой себя, буду уговаривать Вселенную, чтобы высокий парень проехал хотя бы ещё одну остановку вместе со мной…
Наши дни. 6/06/2019
IAMX — Screams
Вначале прихожу в себя. У меня снова был приступ, но сейчас мне плевать.
Потом бегу.
Долго бегу. Пока не приходит понимание, что направление не задано, коллапсирующий мозг не выдал команды. Я даже не знаю, что это за улица, что за дома вокруг и люди… все чужие. Чужие люди повсюду.
С возвращением первых проблесков сознания пальцы набирают службы такси: милые леди, одна за другой приносят тысячи канадских извинений за отсутствие свободных машин в моей зоне.
— Мне нужно в больницу! — рыдаю в трубку.
— Извините, мэм, звоните в имёрдженси!
Меня не покидает чувство нереальности происходящего:
— Я ненавижу вас, — говорю ей, а самой страшно от внезапного спокойствия в голосе. — Ненавижу всех, всё, этот мир презираю и себя…тоже. Больше всего — себя.
Но мозг работает. Хоть и лихорадочно, однако пытается соображать, потому что душе́ необходимо быть в одном единственном чётко определённом месте, а душа — в теле. И тут я вспоминаю… что у меня есть машина. Да, я же теперь сама вожу. Где-то здесь, неподалёку, на гостевой парковке шестиэтажного дома с цветными магнолиями во дворе должна быть моя белая BMW.
