— Привет… — мило улыбается, глядя с обаятельным прищуром.
А я в шоке от самой себя, потому что его голос… его голос заставляет меня, МЕНЯ — непробиваемую Еву, дрожать!
— Привет, — отвечаю и тут же возвращаю его же вопрос, — встречаешь или улетаешь?
— Встречаю! — гордо вскидывает брови. — А ты?
— А меня должны встретить, — заливаю его своей самой обаятельной улыбкой.
Я помню о Макдональдсе. Говорят, чизбургеры в Европе вкуснее американских. Может, дело в ингредиентах? Ну там, выросла корова или бычок на лугах Прованса или на ферме Техаса?
Незнакомец смотрит на мои губы… О чёрт, выражение его лица сложно описать, могу только констатировать: ему явно срочно нужно в Макдональдс! Товарищ выглядит так, будто его не кормили вечность, и теперь, выбирая блюда, он, с голодухи, готов заказать всё меню!
Мне неловко, и я смущаюсь, а когда это происходит, у меня обычно случается словесный выброс. Вот как сейчас, например:
— Меня мама должна встретить. Обычно рейсы задерживают, а мне как всегда «повезло»: мой прилетел раньше почти на час, поэтому я тут давненько зависаю! Хе-хе! — натянуто посмеиваюсь и наблюдаю за выражением лица моего потенциального партнёра.
Мне очень нравится этот самоуверенный кадр. Первый секс должен быть если не с «прынцем», то уж, по крайней мере, с кем-то особенным.
— Я в перелётах вторые сутки, — заявляю ему, — лечу из Австралии, и знаешь, эти пересадки… кажется, сейчас ноги отвалятся, и открутится голова! Ха-ха…
Он не смеётся. Вместо этого неожиданно нагло и нахмурившись оценивает все мои 160 сантиметров своим изменившимся до неузнаваемости взглядом.
Я чувствую, что ляпнула что-то не то, но пока мой мозг лихорадочно обдумывает, что бы это могло быть, я получаю вопрос, который является совершенно нормальным в ситуациях, подобных нашей, но задают его обычно уж точно не ледяным как Южный полюс тоном:
— Как тебя зовут?
Обычно я не сообщаю незнакомцам своё имя, ну, или вру, например, что звать меня Ингрид или Амалией, красиво же да?
— Ева, — отвечаю, словно под гипнозом.
И вот теперь его лицо становится бледным. Как саван мертвеца. С серым оттенком. Он снова сощуривается, но былой улыбки нет и следа, вместо неё его губы сжаты почти добела в одну линию.
Внезапно я узнаю и прищур, и этот излом на губах. И ямочку на левой щеке.
Чёёёёёёрт…
Вот до любого бы уже, наверное, дошло, но только не до меня!
Не могу поверить!
Я не хочу в это верить!
— Дамиен?
Он не отвечает. Неудивительно: челюсти сковало так, будто это стальной капкан, а не человеческий рот.
