Дамиен летел с лестницы как ненормальный — быстро и с грохотом перескакивая ступеньки.
И он был… голым.
Ну, почти: белое полотенце с голубыми вензелями и именем Damien скрывало самое интересное. Но зрелище даже и с этим упущением открылось незабываемое — теперь мне любезно был предоставлен шанс увидеть, насколько же, в действительности, изменился тот самый поганец Дамиен за последние шесть лет.
И он изменился. Настолько, что у ошалевшей Либби в буквальном смысле потекла слюна, и ей пришлось её сглотнуть, некрасиво при этом булькнув.
Конечно, виновник нашего эстетического экстаза всё заметил и абсолютно всё понял: его самодовольная, но при этом едва заметная улыбка не оставляла сомнений.
— Привет, — промурлыкал змей-искуситель моей подружке. — Ты …
— Либби, — подсказывает она, с трудом оторвав взгляд от его груди.
До этого момента я понятия не имела, что поросль на мужском теле имеет для меня какое-либо значение. Как и вид пресса. Ну вот, что может быть красивого в животе? Или бицепсах? Ну руки и руки — такие же нужные части тела, как и ноги! Но нет же, на этот раз всё иначе, и я даже не знаю, кого сильнее придавило: подругу или меня.
Дамиен чего-то нам обеим желал, кажется, приятного чаепития, но я не уверена.
— Что он сказал? — спрашивает Либби, как только спина с татуировкой между лопаток скрывается из нашего вида.
— Что ты хорошо выглядишь, — отвечаю, отчаянно стараясь вынырнуть из гипноза.
— Серьёзно?
— Угу. Ещё будешь?
— Давай.
Зато я услышала совершенно обычное телефонное «да». «Зато» — потому что это не было «да, любимая» или «да, солнышко», ну, или хотя бы просто «привет», который как ни крути лучше безликого «да».
Через полчаса алкоголь достигает своего места назначения, и Либби пытается принять судьбоносное решение:
— Что, если я сейчас поднимусь к нему?
— Он трахнет тебя, — предполагаю.
— Думаешь?
— Не сомневаюсь.
— Сучке это не понравится.
— Вряд ли ты обязана ставить её в известность.
— Слышала, что она пела вчера в раздевалке?
— Нет, — вру.
— Что он может семь раз подряд.
— А тебе это нужно?
— Мне нужно 777 раз подряд. По крайней мере, последние два года я чувствую себя именно так.
— Здесь важно не количество, а качество, — делаю предположение.
— Нет, ты точно не была вчера в раздевалке.
— Да? И что же я пропустила?
— Много чего. Эта сука сказала, что из всех мужиков, какие у неё были, небо в алмазах показал только Дамиен. Но главное не это, — на её лице вселенская тоска.
— И что же главное?
