— Ну разумеется! — скалится.
— Ладно, — не скрываю разочарования.
Помолчав и немного ожесточившись в лице, Ян всё же решает удовлетворить моё любопытство:
— Наши отцы были друзьями, лучшими. Открыли одну на двоих добывающую компанию, основали ювелирное дело. Дружили, часто виделись, ездили друг к другу семьями, проводили вместе праздники. Наше детство прошло… весело и в довольно тесном общении.
— И что произошло потом?
— Ну… пфф — шумно выдыхает, — произошло то, что твой будущий в тот момент муж разбил сердце моей сестре. Покорёжил её личность. За это я его ненавижу.
— Может, ты не всё знаешь?
— А что он тебе наплёл?
— Ничего, я же уже говорила! — улыбаюсь. — Знаешь, мы с ним почти не разговариваем по душам. Только по необходимости.
— Да, я в курсе: он не любитель вести беседы.
— Мы вот с тобой столько всего обсудили сегодня, теперь у меня есть представление, что ты за человек, чем живёшь, как мыслишь, что у тебя на сердце, в конце концов. Ну, хотя бы отчасти, поверхностно. Алекса я знаю годы и совершенно не знаю его… — признаюсь со вздохом.
Мои ступни ласково омывают тёплые вечерние волны, песок под ногами мягкий и послушный. Тёплый ветер, розовый закат, райски живописное море… а мне, несмотря на наличие собеседника, одиноко.
— Вас объединяет только секс? — получаю удар по больной мозоли.
— У меня нет желания обсуждать такие вещи с посторонними! — осаждаю его.
— Всегда подозревал, что в женщинах он личности не видит. Алекс продукт своего века — потребитель. Задумайся об этом.
И я задумываюсь: да потребитель, но какой! Невыносимо красивый, умный, талантливый, чувственный… А теперь ещё и любимый.
Внезапно Ян совершает ещё одно признание.
— Мерседес любит этого эгоиста всю свою жизнь, боготворит с детства, видит в нём едва ли не Бога! Суперчеловека, Мегаличность! И меня это бесит, потому что это не так! Он, зная о её чувствах, прожив с нами едва ли не половину детства, наплевал на неё, растоптал!
— Что он сделал?
— Переспал с ней, едва ей исполнилось шестнадцать. А потом сделал то же самое с её подружкой: Мерседес застала их в самом разгаре «процесса», и это буквально уничтожило её. Да ему плевать на женщин! — восклицает, едва сдерживаясь. — Презерватив имеет для него большую ценность, нежели женщина!
— Это мерзко, — только и могу сказать.
Вернувшись в наше бунгало, застаю Алекса в холле, обложенного ноутбуками и планшетами: он говорит по громкой связи одновременно с несколькими людьми.
