— Ты ж сказала, что успокоилась?! — выгибает брови домиком, изображая невинность.
— Это чтобы ты спокоен был, Умник! А так у меня уже чёртики в глазах от страха! У меня же дееееетииии! — почти подвываю. — Ты долго ещё издеваться будешь?
Он тут же подскакивает, и всё веселье с его лица как ветром сдуло:
— Всё-всё! Уже звоню. Вот уж не думал, что ты такая трусиха…
Нажимает только одну кнопку на своём чудо-телефоне с весом и видом кирпича, и я слышу его уверенный, немного строгий английский:
— Да, Пинчер. Да. Да. Да, ты был прав. В ловушке на яхте, мобильники заглушены, рация тоже. Не знаю, скорее всего, топлива нет. Я? С женой… Окей. До связи.
Сбрасывает звонок:
— Ну всё, родная: через три часа пятнадцать минут за тобой прибудет вертолёт из Виктории.
— Что значит, за мной?
— Я остаюсь.
— Зачем?
— Ну, должны же мы узнать, кто с нами играет?
— Зачем? — я и не подозревала, что мой голос может быть таким «утробным».
— Чтобы наказать его! Ему ведь обязательно захочется «поиграть» с нами ещё, а мне очень не нравится дёргать Пинчера. Он такой тип специфический, — Алекс морщит нос, словно хлорку учуял, — и без того теперь будет читать мне нотации и гайки закручивать, — бурчит.
— Господи, кто он такой?
— Начальник службы безопасности моей… теперь нашей. Очень крутой дядька и очень нервный. Такие, как он, в сводках новостей не появляются и мемуаров не пишут. И мне самому иногда жутковато от его методов и предложений, поэтому я стараюсь пересекаться с ним по минимуму. Сейчас вот будет ругаться, что мы здесь без охраны, что яхту я плохо проверил, короче линчует меня…
— И правильно сделает! Как, вообще, ты мог допустить такое?!
— Я ж говорю, что проверил всё! В последний момент, скорее всего, её подменили, а мне такой вариант и в голову не мог прийти. Хочешь, приготовлю тебе мохито? Или, может, поедим? Там рыбка красная есть… в холодильнике. Ты же любишь…
— Я без тебя никуда не полечу, — отрезаю, копируя его спокойствие. — Только вместе. Без вариантов.
Его глаза сужаются, и я лихорадочно ищу аргументы:
— Я буду дёргаться без тебя, переживать. Сильно! От переживаний могу начудить. Да и за себя страшно, вдруг этот шутник заберётся ко мне ночью, пока тебя нет?
Nick Badza — I'm not really fine (Luna Bijl)
Моя шутка, вместо того чтобы вызвать улыбку, мгновенно сметает всё спокойствие с лица супруга. Нахмурив брови, он довольно строго ставит меня в известность:
— Я распоряжусь, чтобы на эту ночь тебя поселили в лучшем отеле в Виктории. А завтра, уверен, я уже вернусь.
