— Вкусно? — мягко спрашивает.
— Очень. А ты, оказывается, можешь ещё быть милым!
— Могу, — соглашается. Снова мягко. Так мягко, что у меня даже в животе щекотно.
— Почему не предупредил вчера, как одеваться?
— Не подумал. Прости.
— А зря не подумал. Меня дважды за официанта приняли, и я огорчилась. Сильно.
Взгляд его тяжелеет, но он ничего не отвечает.
— Я тут от огорчения билеты домой купила…
Слежу за реакцией: Алекс отворачивается, но мне всё равно видно профиль, по которому достаточно чётко можно опознать эмоции: раздражение, огорчение и почти гнев.
— Но твоя ходячая мудрость доложила, что ты как бы в курсе… уже, — признаюсь. — А заодно советов надавал: не спешить, подождать, и всё в таком духе. Я вот в раздумьях: раз уж ты ещё можешь быть человеком, может и впрямь дату перенести на месяц-другой? Может и наладится ещё…
— А ты сама-то такой злюкой попробуй не быть и не игнорируй супружескую спальню — может, и в самом деле что-то наладится.
Сказано это с явным усилием скрыть негодование, но само божественное тело так вальяжно и естественно вытягивается на кровати, подложив под спину подушки, засунув в рот круассан и запустив систему на ноутбуке, что мне внезапно делается так хорошо…
Мы вдвоём, наедине, никто не мешает, не виснет, не ноет, не задаёт вопросов. Всё пасмурное пространство фешенебельной каюты наше, и мы как давние, сварливые, но неразлучные супруги бранимся, зная наперёд, что, несмотря на милую традиционную перебранку, у нас только тёплое совместное будущее. И как будто и не было пропасти между нами ещё каких-нибудь пару часов назад.
А ещё, если разобраться, то немногословный Алекс сказал что-то про спальню. Может, именно это его так задело? Но, с другой стороны, что же мне, едва он явил милую мордашку, сразу и в койку его кидаться? Тут же простить все прегрешения, холодность, чёрствость, отсутствие любого внимания и вообще полное попирание обязательств в плане понятия «муж»? Обойдётся!
— Так когда мы дома будем?
— Через два часа примерно.
— Чья это яхта?
— Наша.
— А маленькая?
— Тоже.
— Они для «крутизны»?
— Нет. Это необходимость. Большая нужна для работы, маленькая для семьи и друзей.
— Чем ты занимался всё это время? Торговал оружием?
— Работал.
Тишина. Мягкая, тёплая, тягучая. Алекс, не отрывая головы от монитора, а рук от клавиатуры, нарушает её первым:
— Ешь завтрак, я доем потом, что останется.
— Давай лучше разделим или поедим одновременно, как в мультике про котёнка Гава? — предлагаю.
