— В хорошем ресторане. Алекс был мне должен: уезжая на днях в свой Сиэтл, явился ни свет, ни заря и попросил тебя не трогать! — смеётся. — Тебя не обижать! Представляешь? Как трогательно! Согласился выполнить любые мои три желания. Ужин в ресторане по моему выбору — желание номер один.
— Какими будут ещё два?
— Это тебя не касается, дорогуша. Договор есть договор!
В эту секунду я и в самом деле убеждаюсь в том, что Мерседес действительно умна. Какой толк в уже свершившейся измене? Обида, да и только. А вот предстоящая измена, предвкушение её приближения, подозрения при любом отлучении мужа, мучительное ожидание и буйное воображение способны сотворить с моей ревностью нечто из ряда вон. И ведь зная, что эта девица способна на всё, я понимаю, что даже поспешный отъезд домой меня не спасёт.
И я впадаю в истерику: хохочу припадочно, как цирковой клоун, только по-настоящему. Неукротимо.
Прихожу в себя от тряски, обнаружив перед собой разбитое лицо Яна.
— А где Алекс? — первое, что меня интересует.
— Уехал.
— Куда?
— Не знаю. У них не было ничего, не слушай её!
— Она сказала мне то же самое…
— Да? Странно, — он бросает в сторону сестры недобрый взгляд.
— Ян, братик, ты недоволен моей порядочностью? Я разочаровала тебя?
— Скорее, удивила, — признаётся он.
— Ян, что с Алексом, ты сильно побил его? — спрашиваю.
— Нет. Как ни прискорбно это признавать, но, похоже, сегодня он припомнил мне все свои детские обиды.
В мужском туалете я вытираю Яну кровь, обрабатываю раны, ссадины, стягиваю пластырем рассечённую бровь.
— Хорошо же он отделал тебя, — замечаю.
— Я таким бешеным его ещё не видел! — вспыхивает Ян. — Он вообще-то раньше никогда не дрался, даже в детстве. Когда я бил его за Мерседес… — кривится от боли, — даже не пытался мне отвечать, а тут, словно с цепи сорвался!
Мы возвращаемся с Яном в холл, затем выходим на крытую террасу, увеселительный вечер уже в разгаре, играет энергичная музыка в стиле DUBSTEP. За нашим обычным столиком в мягких диванах сидят Алекс и Мерседес. Алекс, переодетый в джинсы, синюю майку и серо-голубой клубный пиджак, полулежит в расслабленной позе, облокотившись спиной о спинку дивана и уложив голову на её борт. Из-под полуопущенных век спокойно следит за происходящим на сцене. На коленях у него я вижу небольшую белую коробку, оклеенную атласной тканью. На лице ни единого следа пережитой недавно драки.
Мы с Яном подходим к ним и садимся рядом на второй диван. И я, конечно, сразу замечаю вызывающую близость Мерседес к моему мужу: она прижимается к нему боком, хотя габариты этого дивана продуманы таким образом, что при желании на нём совершенно свободно можно уместить троих человек. Её ноги закинуты одна на другую, и бёдра буквально прилеплены к бедру Алекса. Эта картина вызывает у меня нестерпимое желание облить обоих кипятком, но на деле я только громко вздыхаю. Алекс, услышав мой вздох, резко приподнимается и отодвигается от Мерседес, удивив этим всех, включая меня. Муж смотрит мне в глаза с непонятным выражением, и единственное, что мне в этот миг ясно, это то, что в духовном плане нас вновь разнесло на сотни километров друг от друга. И только мы с ним знаем, как много времени и сил уйдёт у нас на сближение.
