— Кольца — бетонные, — Фёдор постучал по гладкой поверхности кулаком. — Капитально готовились, гады! Целый тоннель проложили! Вот, значит, куда они в прошлый раз исчезли, когда мы у магазина их припёрли, — задумчиво произнёс он.
— Ничего себе… А кольца какие… Да тут метра два в диаметре, я даже не знала, что такие бывают, — прошептала Зина.
— Думаю, больше, чем два метра, — уточнил Моршин. — Я в полный рост стою и ещё над головой места полно, а у меня рост — метр девяносто два…
— Да, наверное, два с половиной, — согласился Фёдор. — Это не самый большой диаметр, по стандарту производят и два метра семьдесят четыре сантиметра… Если не ошибаюсь, то типоразмер «КС25.6»… Что-то в этом роде… Иван, давай-ка я тебя лучше на себе понесу! — перестав умничать, обратился Кольцов к Молину.
Худощавый подполковник обхватил друга сзади за плечи, и Фёдор, согнувшись и удерживая руками ноги раненого, зашагал по тоннелю.
Коротышка-Зиночка шла впереди, освещая путь. Пройдя метров триста, она ойкнула и остановилась.
— Что ещё? — прерывисто дыша, спросил Фёдор.
— Там кто-то есть! — Зина дрожала всем телом.
— Нил, посмотри, — скомандовал Кольцов.
Прижимаясь к стенке, Моршин аккуратно обогнул товарищей и прошёл вперёд.
— Тут человек, по-моему — мёртвый, — закричал он.
Фёдор бережно опустил Молина на пол, сказав тому:
— Потерпи, Ванёк, недолго осталось, сейчас гляну, что там у них… — он обошёл Зиночку и поравнялся с Нилом. — Крапивин… Живой… Что ж, Нил, этого тебе тащить.
Моршин безропотно поднял на руки тощего «клишника», и процессия снова двинулась вперёд.
Шли молча…
Они вылезли «на свободу» посередине хозяйственной пристройки магазинчика.
Включив свет, Зинаида тут же принялась звонить в пожарную службу и скорую помощь.
Бледный Молин лежал на полу, из его глаз катились слёзы, а сам он рычал, выплёвывая слова:
— Тварь, ты у меня за всё ответишь! За ребят моих ответишь! Двух человек угробил, сволочь! Думаешь, выкрутился и на зону пойдёшь!? А вот хрен тебе! Сам пристрелю. Как собаку!
Подполковник только сейчас осознал весь ужас произошедшего.
Фёдор подошёл к раковине и, найдя ковш, набрал воды.
— Попей, Ванёк, — он приподнял друга и поднёс к его губам ёмкость.
Молин сделал пару глотков, а потом, немного успокоившись и тяжело вздохнув, спросил:
— Это что ж, Федька, снова как на войне? А этот гад, Крапивин, живой?
— Вроде дышит, — Кольцов допил оставшуюся воду, а затем, снова набрав полный ковшик, вылил его на «клишника».
