Карла понимающе кивнула:
– А я пообещала маме, что побуду с ней некоторое время. Все‑таки я мало уделяла ей внимания последние месяцы.
Чезаре с чашкой кофе в руке задумчиво посмотрел на нее. Как всегда, никаких возражений в связи с их расставанием, и это его радовало. После Милана он должен будет побывать в замке и решить там некоторые насущные вопросы.
Они выехали и направились в сторону Милана с заездом в аэропорт, откуда Карла должна была улететь домой, в Рим. На подъезде Чезаре поинтересовался:
– Что бы ты сказала по поводу поездки в Лондон? Мне нужно там быть в следующем месяце.
Карла немного помолчала в раздумье.
– Я должна уточнить по ежедневнику свои планы, – ответила она. – Не уверена, что у меня получится.
Чезаре кивнул, соглашаясь.
– Дай мне знать, – сказал он.
– Обязательно, – заверила Карла сдержанно, хотя уже почувствовала знакомый наплыв эмоций, как и всякий раз, когда Чезаре невольно обнадеживал ее. Но она тут же урезонила себя.
Я не знаю, что меня ждет. Просто не представляю себе. Не смею даже предположить. А собственно говоря, почему я не должна думать о своем будущем?!
Вихрь не знакомых прежде эмоций захватил Карлу, угрожая лишить ее привычной невозмутимости и присущего ей самообладания. Тревожное чувство крепло, и это заставляло Карлу пристальнее вглядываться в профиль мужчины, сосредоточенно следящего за дорогой.
Под ее напряженным взглядом Чезаре на мгновение отвлекся, искоса посмотрев на нее. Лицо Карлы сразу же приняло привычно невозмутимое выражение. Она не успела заметить, как что‑то короткой вспышкой мелькнуло в его глазах, прежде чем он спросил:
– Тебе обязательно нужно быть в Риме сегодня? Или ты сможешь задержаться здесь, в Милане, со мной? Днем я буду занят, но ты можешь походить по бутикам – все‑таки мировая столица моды. Ты даже не заметишь, как пролетит время.
Чезаре говорил шутливо, зная, что Карла, всегда великолепно одетая, тем не менее к одержимым шопоголикам не относилась. И поэтому добавил:
– Ну и, конечно, будучи здесь, нельзя обойти вниманием «Тайную вечерю» да Винчи в доминиканском монастыре Санта‑Мария делле Грацие.
– Не могу, к сожалению. Я дала обещание маме, и мне не хотелось бы ее разочаровывать.
Однако сожаления в голосе Карлы Чезаре не услышал. Он скорее отметил какую‑то нерешительность и колебание, как будто что‑то вынуждало Карлу отклонить его предложение. Но что бы это ни было, Чезаре понял главное – Карла отвергла его приглашение.
