- Это правильно, - сказал редактор и окинул Лопатина с ног до головы быстрым, оценивающим взглядом- - С утра, прежде чем привозить рассказ, заезжай в госпиталь, можешь дежурную машину взять, пусть тебе там еще раз рентген сделают и все, что требуется. Если не застанешь меня в редакции, я, возможно, буду в Генштабе, рассказ оставь, но сам сиди дома, не отлучайся. Ясно?
- Ясно.
Действительно все было ясней ясного. Редактор предвидел в ближайшем будущем разворот событий и ехал завтра в Генштаб знакомиться с обстановкой и искать в ней подтверждения своим догадкам,
В редакции вчера было многолюдней обычного: по коридорам ходили вызванные с разных фронтов корреспонденты; чтобы они зря паслись в Москве, редактор не любил, значит, собирался куда-то отправить.
- Зачем он тебя вызывал? - спросила Нина, когда Лопатин вчера вернулся домой.
- Торопил, чтобы рассказ сдал.
- А еще?
- А еще - не знаю. Поживем - увидим. Оказывается, это "поживем увидим" так встревожило ее, что сегодня, услышав стук двери, она прибежала в одной рубашке.
Вернулась она быстро, умытая, причесанная и одетая, с видом человека, готового в дорогу.
- Я все-таки на всякий случай поставила чай. Он кивнул и протянул ей телеграмму. ~ А можно я полечу? - спросила она. - Надо помочь ей все сделать. Там у нас это очень трудно.
Услышав это, он понял, что она одновременно и прочла и не прочла телеграмму. Поняла, что в ней смерть, а тех слов, которыми было написано про эту смерть, не поняла. Она продолжала держать в руках телеграмму и смотрела на отца.
- Наверно, сегодня уже нельзя полететь? А может быть. все-таки можно?
- Прочти еще раз, - сказал он. Она прочла еще раз и поняла.
- Уже похоронила, - сказала она пораженно. - Почему же она...
- Не вызвала нас с тобой на похороны? - договорил за нее Лопатин. Наверно, потому, что знала из нашей с тобой телеграммы, что я недавно из госпиталя, а ты сегодня выедешь в Омск. Не захотела срывать меня, как она считает, с постели или сокращать наше свидание с тобой. Наверно, так. Как это у нее водится, подумала о нас, а не о себе.
- Что же теперь нам делать?
- Делать, как собирались: тебе ехать к ней в Омск, а мне сидеть и ждать, когда придет моя очередь ехать на фронт.
- А ты не сможешь сделать, чтоб я к ней не поехала, а полетела?
- Попробовал бы, если б речь шла о том, чтоб успеть к похоронам. А сейчас и вряд ли выйдет, и мало что изменит: будешь ты у нее на третий день после похорон или на седьмой. Дело уже не в это", а в намного более трудном. Ты должна заменить ей то, чего заменить нельзя. Но это не на несколько дней.
