Кейли уселась напротив Саванны в их любимой пекарне, потягивая мокко‑латте. – Насколько я могу судить, ни он, ни я не ищем отношений. Я даже не уверена, что мы станем друзьями. – Кейли пожала плечами. – Но я знаю, что ради соглашения мы оба должны сосредоточиться на цели.
– Поверь мне, я понимаю. – Саванна вздохнула. – Но еще я понимаю, как быстро такой план может сойти с рельсов, когда ты борешься с эмоциями и физическим влечением. Нелегко игнорировать такие чувства, как любовь или желание.
– О слове на букву «л» пока и речи нет. Дело в том, что у нас немного поменялись планы. Я согласилась сопровождать его в Нью‑Йорк на одно из отраслевых мероприятий, поэтому он решил, что будет справедливо, если в эти выходные мы пойдем в поход.
– Подожди… – подняла брови подруга. – Паркер вызвался провести целых два дня на площадке для кемпинга с общественными туалетами и душем на открытом воздухе? А что за компромисс?
– Паркер настоял на условиях получше, и разницу он покроет из своего кармана.
– А когда вы отправитесь в Нью‑Йорк?
– Раздельные комнаты, конечно. И винокурня «Бурбон кингс» оплачивает мой перелет и отель.
– Просто будьте честны с собой и друг с другом. То, что произошло в субботу, доказывает, что он гораздо больше увлечен тобой, чем мы обе могли подумать. – Саванна отправила в рот кусочек булочки.
– Признаюсь, чем больше времени мы проводим вместе, тем чаще я вижу Паркера в новом свете. Я буду помнить то, что ты сказала. Обещаю.
– Это все, чего я прошу. – Саванна грустно улыбнулась. – Вы оба мне близки. Я не хочу, чтобы кто‑то из вас пострадал.
Саванна, потерявшая родителей в раннем возрасте в результате пожара, понимала боль Кейли. Возможно, даже острее. Кейли даже ощутила себя немного менее одинокой в этом мире.
Несмотря на заявления Кейли об усталости, она и Крикет обладали неисчерпаемым источником энергии, которого Паркер просто не имел. В первый день их вылазки Кейли настояла на походе, сделала снимки ландшафта, распускающейся листвы и цветов, собрала интересные камни и куски дерева для будущих проектов.
Она не заставляла его идти. Она даже предположила, что поход может быть ему не по силам. Что, конечно, побудило его доказать Кейли, что он не какой‑нибудь рохля. Единственная его оплошность состояла в том, что он чуть не уснул за столом во время позднего ужина, а потом слишком долго отмокал в ванне.
Вечером, встретив ее у бассейна, он задал Кейли вопрос личного характера, который давно не давал ему покоя.
