– Понятно, – произнес он. – Значит, будем лепить снеговика.
Люка не желал признаться даже самому себе в том, что он с нетерпением ждет, когда они начнут свои зимние забавы.
Он убеждал себя, что делает это, чтобы Имоджен не грустила. Но знал, что это не совсем так. Вероятно, ему хотелось избавиться от всепоглощающей мрачности у себя на душе, и с нетерпением ждал этого.
После вкусного скромного завтрака Имоджен повела принца по коридору в гардеробную. Он с облегчением заметил, что она почти не хромает.
Она придержала дверь, и они оба втиснулись в гардеробную комнату, на стенах которой висели зимние куртки, теплые брюки и шерстяные рубашки. На дальней стене была куча полок с варежками, шарфами и шляпами без полей. На полках внизу были аккуратно расставлены ботинки разных размеров.
– Это настоящий магазин, – сказал принц.
Имоджен стояла к нему так близко, что ее запах, сладкий, чистый и легкий, щекотал его ноздри.
– Согласна, – ответила она. – Можно лепить снеговиков целую неделю, не боясь замерзнуть.
Она поддразнивала его. Он насторожился.
– Неделю не получится, – произнес принц.
Она повела плечом:
– Это решать не нам, а матушке‑природе.
Он сомневался, что хочет торчать в тесной гардеробной с Имоджен Олбрайт, думая о том, что матушка‑природа запланировала вынужденное уединение мужчины и женщины во время снежной бури.
Даже не задумываясь о своем выборе, он схватил первые попавшиеся под руку вещи и вышел в коридор.
Имоджен смотрела вслед уходящему принцу. Странно, но кажется, она – обычная женщина с самой неромантической работой, управляющая небольшим отелем в глуши, – смущает принца. Она не могла собой не восхищаться.
О, она тоже смущена. Между ними чувствуется искра. Они застряли в этом отеле в метель, и Имоджен должна быть осторожней. Ей не следует слишком увлекаться.
Один из них должен быть разумнее.
Но ей не хотелось слушать свой разум. Ей хотелось повеселиться, пожить спонтанно и воодушевленно. Она знала, что Люка пожалел ее, когда она так бурно отреагировала на ребенка.
Но, честно говоря, она расплакалась не только потому, что сама не могла иметь детей. Ее поразила нежность, с которой Люка смотрел на фотографию.
Возможно, он даже не подозревает об этом, но он хочет, чтобы у него были собственные дети. А этого Имоджен не сможет ему дать.
Даже если бы она могла родить, она не стала бы женой принца.
Так почему бы просто не дать ему то, на что она способна?
Ее мотивация очень простая: ей стало жаль Люку, когда он раскрыл подробности своего унылого детства. У него даже нет приятных воспоминаний о Рождестве.
