Она быстро убрала руку от его рта. И совершила ошибку, слизывая с пальца горчицу.
Она чувствовала на себе искрящийся взгляд принца.
– Я устала. – Имоджен запнулась и встала.
Потом легла на диван, натянула одеяло до носа и зажмурилась.
Она знала, что принц наблюдает за ней.
Ей казалось, что после того, как она объелась хот‑догов, касалась пальцем губы Люки и чувствовала его присутствие каждой клеточкой тела, ей никогда не уснуть.
Но ее веки внезапно отяжелели, и она ощутила почти приятную усталость в ногах и руках.
– Люка? – хрипло спросила она, почти засыпая.
– Да?
– Вы когда‑нибудь лепили снеговика?
Ничто не нарушало тишину в комнате, кроме треска поленьев в камине. Люка посмотрел на менеджера отеля. Она крепко спала на диване, лежа на боку и укрывшись одеялом. Она уснула быстро и легко, словно уставший ребенок. И не дождалась его ответа.
В золотом пламени камина она выглядела необычайно красивой: кремовая, идеальная кожа; невероятно густые, длинные ресницы; волосы цвета сиропа на солнечном свете.
Если Люка не ошибся, в уголке ее рта было крошечное пятнышко горчицы.
Он нахмурился. Ее губы были такими соблазнительными и пухлыми. Прикасаясь к ее нежной ступне, чувствуя соприкосновение их плеч во время поджаривания хот‑догов, он думал, что знает Имоджен давным‑давно. Он представил, что произойдет, если события будут развиваться по худшему сценарию и они застрянут в доме на неделю.
Он отлично понимал, что рискует, когда предложил им обоим вести себя как обычные люди.
А потом он совершал одну ошибку за другой, подробно рассказывая о Рождестве в Касавалле, видя, как сочувствие омрачает ее темно‑голубые глаза. Ему очень не хотелось, чтобы Имоджен жалела его.
Имоджен Олбрайт – менеджер отеля, жалеет принца Люку Валенти.
До того, как уснуть, она спросила его хриплым голосом о том, умеет ли он лепить снеговика.
– Что это за вопрос? – довольно резко произнес он, решив, что она замолчит.
Но Имоджен ответила сонно и совсем без страха:
– Снег в начале шторма идеально подходит для лепки снеговика. Он тяжелый и влажный.
А потом она уснула. И он не успел прямо сказать ей, что не будет лепить с ней снеговика.
Конечно, он сам виноват, что так быстро принял ее легкомысленное приглашение. Просто из‑за смены часовых поясов он никак не придет в себя. Как правило, Люка держал себя в руках и не откровенничал с незнакомыми людьми. Теперь она думает, что они станут приятелями. Честно говоря, оставаться ее другом было бы проще, если бы он не испытывал желания к Имоджен, держа ее за ступню.
