Ранее вошедшая дама вышла из кабинки и подошла к раковине, чтобы помыть руки. Надия и Тереза потихоньку вышли в прилегающую комнату.
– Так кто этот красавчик, с которым ты сегодня пришла? – полюбопытствовала Тереза.
Надия ухмыльнулась: сегодня ни одна женщина не упустила возможности задать ей этот вопрос всякий раз, когда Гидео отходил от нее.
– Просто старый друг, мы вместе учились в школе. Ходили на занятия по шахматам. А еще вместе сдавали экзамены.
– Так значит, королева красоты еще и может похвастаться умом?
Надия скорчила гримаску – она не любила ярлыки.
– Не знаю, как насчет этого, но учеба в школе для меня всегда была важна. На подиум я вышла только для того, чтобы порадовать маму.
Тереза кивнула.
– У нас с тобой много общего. Я тоже много чего делала, чтобы угодить матери. Ну и, конечно, облегчить ей жизнь. Мой отец умер, когда мы с братом были маленькие, и, мне кажется, мама так и не оправилась с тех пор.
Надия с грустью заметила:
– Моя мама очень сильная, но ей так и не удалось попасть на конкурс красоты самой. Наверное, она хотела моей победы, чтобы хоть отчасти пережить это ощущение радости. А я не хотела, чтобы меня всю жизнь узнавали в лицо. Красота не вечна, а мне кажется, что во мне есть нечто большее, нежели хороший макияж и красивые волосы.
Тереза с удивлением воскликнула:
– Дорогая, ты себя совсем недооцениваешь! Да ты просто чудо: красота и ум в одном флаконе.
Надия улыбнулась:
– Ты тоже. Что ж, отныне мы друзья по несчастью.
Мэтт решил, что после всего увиденного неплохо было бы пропустить бокальчик, и направился к бару, прижимая телефон к уху. Он никому не звонил – это был просто ловкий ход, сделанный, чтобы никто из гостей не остановил его и не задал какой‑нибудь неловкий вопрос, коих уже накопилось много. «Это правда, что вы спите с вашей сотрудницей?», «Кто этот красавчик рядом с ней, они что, вместе?», «Кто та женщина, которую Лиам целовал на танцполе?»
– Шот текилы «Дон Хулио», пожалуйста.
К счастью, Гидеон Джонс и вправду не экономил на вечеринке, а это означало, что любимые Мэттом напитки были в наличии. Сунув телефон в карман, он вытащил из кошелька стодолларовую банкноту и положил ее в банку для чаевых.
– Ух ты, спасибо, сэр! – воскликнул бармен.
– Нет, поверьте, это вас сейчас я должен благодарить, – отозвался Мэтт, одним глотком осушая рюмку.
Эту текилу нужно было пить маленькими глоточками, но сейчас ему хотелось, чтобы напиток, обжигая горло, помог собраться с мыслями. Мэтт редко терял над собой контроль, но сегодня, наблюдая за Надией и ее «старым другом», перенервничал. Красавчик слишком уж естественно прижимал к себе девушку в танце – они разговаривали и смеялись, и все это здорово изматывало его терпение. Странно – ничто прежде не вызывало у него столь явную ярость. Даже при одном воспоминании сердце его начинало лихорадочно стучать, отчего его бросало в жар. Единственное, чего сейчас хотелось Мэтту, – выйти на танцпол и забрать Надию. Но она не его девушка – и дала ему это понять достаточно ясно. И все же Мэтт с трудом заставлял себя отворачиваться от танцпола. Да что с ним, в конце концов, происходит? Подняв голову, он внезапно увидел стоящую перед ним Шейлу.
