В триллере «Телохранитель» (1992) наемный убийца, главный враг, появляется в середине фильма – у всех на виду. Поскольку у Фрэнка и Рейчел разлад, она пытается спровоцировать его и вызвать ревность. Увидев, что Фрэнк знаком с этим человеком, она флиртует с ним, пока дело не заходит слишком далеко. Таким образом создается впечатление, что этот персонаж уже выполнил свою функцию: функцию пешки в руках Рейчел, повода для ревности Фрэнка, и вдобавок он не самый учтивый кавалер, что подчеркивает джентльменство главного героя. Инцидент считывается как элемент любовной истории героев и повод для конфликта между ними, а не как элемент триллера.
В «Красоте по-американски» фигура полковника Фиттса поначалу занимает свое место в ряду подозреваемых (напомню: с самого начала фильма герой заявляет, что в конце умрет). Незадолго до развязки выясняется, что за жестоким, суровым характером и гомофобией Фиттса скрывается глубоко подавленное влечение к мужчинам. Когда Фиттс является в гараж Лестера, но вместо ожидаемой агрессии пытается его поцеловать, в сознании зрителя происходит «ложное откровение»: ага, вот какая функция у полковника в фильме, его можно списать со счетов как подозреваемого. Кто же из оставшихся сделает это? Инцидент переключает наше внимание на других персонажей и одновременно создает настоящий повод для Фиттса вернуться с пистолетом. Если раньше нам казалось, что в Лестере он видит олицетворение всего, что он неистово отвергает и ненавидит, и эта версия оказалась развенчана, то теперь Фиттс неожиданно мстит за то, что его отвергли, за естественную реакцию Лестера на его отчаянный поступок, потребовавший от него столько сил и смелости. Виной всему – все тот же неправильно истолкованный образ Лестера. А он, в свою очередь, привязан к основной линии героя и ее морально-тематической составляющей: человек, внезапно обретший свободу от условностей, вызывает антагонизм окружающих, не привыкших к его новой роли, и это запускает цепочку реакций. Лестер олицетворяет все субъективные страхи окружающих его персонажей.
В «Шестом чувстве» герой Брюса Уиллиса, Малькольм, разделяет ряд сцен со своей женой. Но по особенности сюжета, которую мы узнаем лишь в конце, она не может видеть его. Как быть автору? Как скрыть финальный поворот? Можно, конечно, весь фильм не сталкивать героя с другими людьми, кроме мальчика, и видеть его исключительно в одиночестве. Но это не драматургический вызов, и притом цена за такой халтурный ход – крест на драматической коллизии, связанной с женой. Тогда автор дает зрителю ложную версию: жена не разговаривает с Малькольмом не потому, что он невидим для нее, а потому, что у них натянутые отношения, их брак на грани развала. В финале автор напоминает нам об этих сценах, которые теперь трактуются совершенно иным, удивительным (мифическим!) образом. Вдобавок в финале актуализируется забытая линия с ранением Малькольма в прологе. Мы полагали, что тот инцидент как-то связан с развалом брака героя. Он стал одержим, стремится помочь мальчику любой ценой, поскольку разочаровал подростка из пролога, ставшего опасным для общества в своем запущенном состоянии. Из-за этого Малькольм редко бывает дома и отдалился от жены. Это тоже часть ложной версии. Ранение оказывается убийством, и все смыслы переворачиваются.
