Вселенная полна потерянных кораблей [сетевая публикация] | страница 25

Командору и самому хотелось бы знать. Ему тоже ничего не понятно. Зачем они тут? Есть ли смысл в их пребывании на Новой Земле?

— Адаптироваться… — наугад ляпнул Бослор. — Попытаться влиться в их общество, — сказал, пожимая плечами.

Но чем больше увлекается общими фразами, тем меньше верит в то, что говорит. Видимо, подействовало: оказали влияние местные социологи и психологи. Промыли мозги, раз командор выражается их лозунгами.

— Будет непросто… — сами собой льются слова из его уст. — Но у нас есть все шансы… — Бослору противно от того, что произносит, но другого на ум не пришло. — Думается мне, что сможем…

— Вы, правда, так считаете? — с глубоким сомнением спросил вице-командор, а в глазах чуть ли не страх.

— Не знаю… — откровенно ответил Бослор и сразу поник. — Между нами — почти тысяча лет, — впал он в уныние, и плечи в одно движение опали. — Мы очень разные. Боюсь, нам никогда их не нагнать. У самосовершенствования есть предел.

Бослору стало неимоверно тяжело. Свинцовая усталость накатилась столь неподъёмной ношей, что ноги подогнулись, и командор медленно опустился к тротуару. Присел на краешек бордюра, руки повисли меж колен безвольными тряпками.

— Командор, вы что? — испугался Главный астроном. — Что с вами, командор? — Карл Опти схватил Бослора за плечо.

Командор произнёс нечто нечленораздельное, вероятно, прося оставить в покое. А Опти продолжает трясти его в надежде взбодрить.

— Командор! Не смейте! — пытается достучаться Главный астроном. — Командор! Не смейте падать духом!..

Но Бослор его даже не слышит.

Они всё в том же хранилище земного наследия — в месте их первой встречи. В помещении всё тот же полумрак. Тишина ночи. На стенах — картины, в глубине, на стеллажах — древние книги, раритетные издания, которыми снарядила их легендарная прародина.

— Вы для меня — вроде мечты… — сказала Мирель и от переполняющих чувств вожделенно прикрыла глаза. — Мечты даже не потерянной, а той, к которой мне никогда не прикоснуться…

— Мечта по определению не достижима, — возразил прагматичный командор.

Губы Мирель подёрнулись едва заметной улыбкой.

— Вы всегда спорите… — Туземка поёжилась от эмоционального холода, исходящего от собеседника. — Мне никогда не увидеть Земли, поэтому и тянет к вам. Вы — её осколок.

— Но я тоже никогда не был на Земле, — вновь упирается Бослор.

Мирель открыла глаза, повернулась к стоящему к ней боком командору и одарила широкой, несдерживаемой улыбкой.