Следует сказать, что подобные нравы сохранились у многих народов мира до наших дней. Тот, кого интересуют подробности этого вопроса, при желании может найти описание традиционного обычая инициации в многочисленной этнографической литературе. Меня же больше интересует человеческое чувство любви и связанные с ним взаимоотношения: была ли в древности первая любовь? Какие переживания испытывали наши далекие предки, оказавшись во власти любовной страсти?
Ответ на эти вопросы попробуем найти у Сапфо, современницы Архилоха, которую великий философ Платон назвал «десятой музой». Один из современных западных исследователей древней культуры писал о ней: «Сапфо, несомненно, принадлежит к числу величайших поэтических гениев всех времен. Ее песни на протяжении веков оставались образцом эротической поэзии, образцом, которому часто старались подражать, но с которым редко удавалось сравняться».
Поэтесса считала чистую радость жизни, особенно радость любви, тем счастьем, к которому должен стремиться человек. Ее стихи — откровенное исповедание яркой чувственности без всякого лицемерия. Когда читаешь строки ее стихов, создается впечатление, что Сапфо неведомо никакое другое божество, кроме богини любви.
Эпиграфом к ее стихам можно было бы поставить ее же слова, в которых она признается в своей пылающей страсти: «Эрос вновь мучит меня силой своей. Сладость и горечь в нем, могучем чудовище».
Мать милая! Станок
Стал мне постыл,
И ткать нет силы.
Мне сердце страсть крушит;
Чары томят Киприды нежной.
С такой пламенной силой, чисто по-женски, выражает первую потребность девушки в любви великая поэтесса древности. В другом ее стихотворении читаем:
Словно ветер, с горы на дубы налетающий,
Эрос души потряс нам…
Страстью я горю и безумствую…
Девушка чувствует приятное томление, потребность в прикосновении чужой руки, губ, незнакомого тела. Она одновременно жаждет и боится встречи с первой любовью. Любовь имела для обоих полов далеко не одинаковое значение: если в жизни мужчины она была второстепенной, то для женщины составляла собственно жизнь.
Богу равным кажется мне по счастью
Человек, который так близко-близко
Пред тобой сидит, твой звучащий нежно
Слушает голос
И прелестный смех.
У меня при этом
Перестало сразу бы сердце биться:
Лишь тебя увижу, уж я не в силах
Вымолвить слова.
Но немеет тотчас язык, под кожей
Быстро легкий жар пробегает, смотрят,
Ничего не видя, глаза, в ушах же —
Звон непрерывный.
Потом жарким я обливаюсь, дрожью
