Теперь же надо было разобраться с оставшимися охотниками. А потом срочно что-то делать со всей этой добычей. Я не имею в виду людей. По закону леса, за всё то, что они делали, я мог их скормить местным тварям и живыми. Но я такую глупость делать не собираюсь. Мне Пётр всегда рассказывал о том, как глупо попадаются те, кто пытается изобразить из себя какого-то умного и даже какого-то ещё и философского монстра? Он говорил, что раньше про таких даже фильмы какие-то снимали. Дело в том, что тот, кто проявляет излишнюю жестокость, и, например, оставляет живыми людей на растерзание местных тварей, может легко попасться в собственную ловушку. Если этого несчастного найдут какие-нибудь охотники, идущие следом? И не только найдут, а доставят до города. Тогда у тебя будут большие проблемы. Ведь доказать то, что ты был прав, будет очень сложно. Тебе просто заявят о том, что для этого тебе надо было обратиться в суд. Но о каком суде может идти речь, если в данном случае слово жителя Трущоб будет против слова жителей районов второго кольца? Нет уж… Я так рисковать не могу.
Криво усмехнувшись, я подошёл к первому кокону, и резким ударом ножа специально заранее смоченного в слюне паука, рассек паутину замотавшую свою добычу в сплошной кусок ткани. После чего отступил на шаг назад, давая возможность пленнику хоть немного пошевелить головой, чтобы тот мог осмотреться. Правда это было проблематично в виду того, что часть паутины прилипла к его щеке, а часть – к волосам. Но, по крайней мере, скосить глаза и попытаться чуть-чуть повернуться, используя гибкость паутины, у него была возможность.
– Урод! Ты что натворил? – Как и следовало ожидать в поле его зрения попало тело отца, у которого до сих пор в голове торчал мой топор. – Ты знаешь, что с тобой сделают в городе? Да я сам позабочусь о том, чтобы тебя…
Резко шагнув вперёд, я с сильного размаха залепил ему пощечину. Можно было и кулаком ударить, но я берёг пальцы и перчатки из шкуры паука. Так как не считал нужным их портить об эту наглую рожу. После чего я сделал ещё пару ударов, только это было сделано намеренно для того, чтобы этот наглец почувствовал своё положение. Вообще-то он лежит передо мной упакованный, словно какой-то праздничный подарок! Я могу сделать с ним всё, что угодно! А он ещё и огрызается! Требует что-то, и угрожает! Разве это не глупость с его стороны? Ты сначала освободись, возьми в руки оружие… А потом угрожай! Так нет же…
