Где и кто первым пустил эту гипотезу, уяснявшую необычные дела, Петром вершенные, неизвестно. Только мысль о Петре-антихристе, как ветер, загуляла по русской равнине: ее передавали друг другу в отдаленных окраинах Сибири, Архангельской губернии, на Украине так же, как и в центре. Гипотеза становилась тем более вероятною и популярною, что в делах и поведении Петра так много было черт, напрашивавшихся на сравнение с страшным образом народной фантазии, питаемой нездоровым чтением Апокалипсиса и подобных ему творений. Дела Петра могли привести в сомнение даже самого трезвого человека, только не безразличного к православию, которое в массе воплощалось в часовнях, колоколах, в формах перстосложения, в мощах, иконах и других элементах практического проявления религиозной мысли того (да того ли только?) времени. Против всех этих проявлений русского христианства прямо или косвенно пошел Петр. «Времена ныне пошли неудобоносимыя, — думал про себя православный. — Государь Бога гонит: мощи и иконы рушит, часовни разбирает, колокола снимает, курит, мясо ест и другим велит в посты и среды с пятницами; сам правил без патриарха… Какой же он христианин: гонитель христианства, стало быть, «настали времена и воцарился антихрист…»
Даже «инквизитор», на обязанности которого было вылавливать «противные слова», вразумлять и доносить, и тот усомнился, слыша подобные речи. «Нет, то не антихрист, — успокаивал он собеседника для очистки совести, — разве предтеча антихриста…»
И если так «лукавил» инквизитор, то что же должен был думать православный человек. Благочестивая фантазия заработала над сплетением мистического клубка из элементов действительности: «Хотел было антихрист в патриархи поставить киевского митрополита, — по своему объяснял монах Степан своему спутнику факт отмены патриаршества. — Вот и привели его в соборную церковь ставить, а митрополит говорит: «Дай мне, чтоб были старопечатный книги — и буду патриархом, а ежели не так, — не хочу». А антихрист-то в ответ на то, выхватил палаш и замахнулся на митрополита, да как замахнулся, так и упал на него… Знатно, за то случилось с ним это, — заключил Степан, — что он, антихрист, не может о святых книгах слышать… благодать Божия за это и ушибла его (намек на нервные судороги Петра). А поднял его Александр Меньшиков, и по поднятии молвил антихрист ко всем: не будет вам патриарха!..»
Еще в большее смущенье приходили православные от того, что Петр называл себя «Христом Господним» (в смысле помазанника).
