Я невольно покачал головой. Признаюсь, я прекрасно знал, что Россия с головой увязла в коррупции, но таких масштабов не ожидал. Ничего себе, тут миллиарды в черную дыру уходят, а страна кредиты клянчит.
– И вы в курсе всех этих схем? Кто, кому и сколько дает?
– Таки да. – Залманович скорбно вздохнул. – Был в курсе, по крайней мере до того времени, как убыл в Европы. Но не думаю, что сейчас что-то изменилось. Простите, молодой человек, практически все казнокрадство в России централизованно, а я был при этой организации бухгалтером.
– А за что вас убрали?
– Стал просто не нужен. Кое-кто подумал, что справится без старой гвардии. Простите, мне этот термин показался самым подходящим. Я сделал вид, что смирился, и уехал. В противном случае меня бы просто убили.
– Что вы скажете о Витте? Он тоже причастен к разворовыванию государственных средств.
– О! Сергей Юльевич – очень умный человек… – Аарон Семенович уважительно закивал головой. – С ним всегда было сложно. Но таки да, причастен. И он, и окружение. Лояльность Сергея Юльевича обходилась очень дорого. Гораздо дороже, чем других чиновников его ранга.
– Хорошо, оставим пока Витте в покое. Вы сможете воспроизвести коррупционные схемы?
– Нет нужды ничего воспроизводить. – Толстячок снисходительно улыбнулся. – Все уже тщательно задокументировано, вплоть до полного набора копий неких документов.
– То есть…
– Да-да. – Аарон Семенович охотно кивнул. – Я подозревал, что рано или поздно меня вышвырнут, как паршивого щенка, за ненадобностью. Право слово, какая черная неблагодарность… – Залманович поджал губы и покачал головой. – Думал, уже помру, а случай отомстить все не представится.
– Если вы жаждали мести, почему сами не дали документам ход?
– У меня ничего бы не получилось. – Залманович пожал плечами. – Не та фигура. Все сразу бы замяли, а меня бы убили. Вы даже не представляете, как сложно будет взорвать эту систему. В свое время пытался батюшка нынешнего российского монарха, государь Александр Третий. Но даже у него ничего не получилось. Все замяли.
– И вы согласны передать мне документы?
– Только при определенных условиях. – В голосе бухгалтера проскользнули стальные нотки. – И не надо меня шантажировать этим смешным обвинением. Тюрьмой меня не испугаешь.
– Вам здесь нравится?
– Представьте себе, – хохотнул толстячок. – После совместной жизни с моей дражайшей Софьей Моисеевной любая тюрьма покажется раем, а те молодые симпатичные люди, которых вы подсадили ко мне, по сравнению с ней – ангелы небесные. Смерти я тоже не боюсь, так как доктора мне отводят не больше года. От силы полтора. Рак легких, увы. Печально, но факт.
