К его вящему сожалению, взглядом я испепелялась плохо, потому отвечать пришлось.
— Что же, если вас так радуют по утрам повторения очевидного и словесные кружева, то извольте. Я пришёл говорить о юном лорде Кристиане из Первого Ученического Круга…
— Ах да, это тот самый юноша, который позволил себе прилюдные оскорбления в сторону магически изменённых членов нашего общества, не так ли? Ваш лучший ученик — и такая недальновидность… Боюсь, юношу ожидает печальная судьба: Её Величество была категорична на этот счёт. Впрочем, полагаю, вы не хуже меня знаете, как она ратует за равенство прав между всеми народностями, населяющими земли Тёмной Империи.
— Моё почтение к Императорской доброте неисчислимо, — сказал он, и мы оба подавили понимающие ухмылочки: в нашей стране те, кто не верят в Императорскую доброту, долго не живут. — Тем не менее, в данной ситуации я рассчитывал больше на вашу доброту.
— Заинтриговали, — ещё бы ты не рассчитывал!
— Попросите своих подопечных отозвать жалобу.
Ну-ну.
— На каком же основании стала бы я бросаться подобными просьбами? — интересуюсь холодно. — Мы, магически изменённые существа, прошли долгий путь борьбы за свои права. Мы умирали ради того, чтобы нас больше не называли прокажёнными, не уничтожали и не эксплуатировали. И уж ваш ученик, смею верить, хорошо знает историю этих противостояний.
Саннар демонстративно поморщился.
— Мы оба прекрасно знаем, что это было всего лишь бахвальство пьяного вусмерть малолетнего идиота, — сказал он холодно. — Которого ваши же подопечные опоили и спровоцировали.
— И что же это за колдун, который теряет контроль над собой и так легко поддаётся на провокации? — хмыкаю. — Вам радоваться стоит, что не придётся и дальше возиться со столь безнадёжным молодняком. И вообще, никто его не заставлял озвучивать то, что было сказано. Никакого магического влияния не было, и вы, полагаю, тщательно это проверили, прежде чем прийти сюда. Ваш подопечный мог ударить обидчиков, заколдовать, в конце концов — и ничего серьёзней выговора ему бы не светило. Но он предпочёл сказать эти слова; за свой выбор надо отвечать.
Смотрим друг на друга внимательно и вроде бы равнодушно, но магический фон буквально искрит от тяжести наших взглядов. Никто не уступает, само собой.
Мне в который раз приходит в голову, что такой вот Саннар — разъярённый неизбежным поражением в этой партии, овеянный складывающимся в причудливые фигурки сигарным дымом, окружённый собственной сгустившейся черномагической аурой — не может не нравиться. Хорош, сволочь.
