— Мой Властелин, что думаете вы? — спросил он у Ири в итоге. — Склонны ли поддержать своего Жреца, и, если да, то с какими ремарками?
Все тут же повернулись к Ири.
У Главы Совета сделалось весьма кислое лицо: кажется, он до сих пор не смирился с тем, что их Властелин, страшно сказать, баба. То есть, полезность Ири он признавал, могущество её понимал, но все равно в глубине души искренне полагал, что женское место находится где-то между кроватью и кухней. Перспектива всерьёз подчиняться женщине в политических и военных вопросах его не радовала от слова совсем.
С магистром Бартоломью в этом смысле был легче, но, будем честны, не намного. Да, в теории среди магов женщины с мужчинами были равны. Однако, на практике это скорее значило, что магини могли быть независимыми от семьи, владеть имуществом, вступать в право наследия наравне с мужчинами, проходить военную подготовку и быть госслужащими. Однако, руководящие посты в большинстве Ковенов, равно как и большую часть высоких придворных магических должностей занимали именно мужчины. Потому-то для магистра, человека образованного, работа с Ири была камнем краеугольным: с одной стороны, он знал о драконах достаточно и понимал, что у них статус зависит не от пола, а от ума, возраста да могущества. Знал он также, что Алый Клан состоял из боевых драконов, воинов-защитников Предгорья, элиты, что всегда стояла на острие атаки. Однако, считаться подчиненным девицы, которая на вид была младше его дочери, было для него тяжко.
С Наместником у Ири было что-то вроде крайне необычного перемирия. Дело в том, что в теории она, как дракон Огня Недр, должна была истреблять нечисть там, где видит, во славу рода. С другой стороны, от семьи она отреклась, а убить ни за что ни про что едва ли не самое умное и адекватное существо в городе — на такое у неё не поднялась бы ни рука, ни магия.
— Базово я согласна с почтенным Эу-хением, — сказала Ири мягко.
— Кто бы сомневался… — начал было Глава, но Наместник пресёк проблему на корню.
— Вы уже высказались, — сказал он холодно. — Ваш голос услышан, спасибо. Мой Властелин, прошу прощения. Продолжайте.
Ири усмехнулась: в том, что в языке местных обращение "мой Властелин" не имело женского аналога, была некоторая ирония.
— Я полагаю, мы обязаны попробовать договориться, — отметила она. — Ввязаться в войну в непролазных джунглях, против народа, владеющего природной магией и имеющего поддержку местных богов и духов — верх идиотизма и безответственности, когда есть альтернатива.
