И Ирейн рассказала все, решила рискнуть, потому что по-своему её драконище, может, и прав: кому ещё доверять, если не своей паре-то? Да, бывший супружник подводил её столько раз, что она сбилась со счета, да, всю работу она взваливала на себя не от хорошей жизни, а просто оттого, что благоверный заглядывал в кружку куда как чаще, чем в счетовые книги, да, это отучило её доверять сильному плечу. Только вот правильно ли переносить эти проблемы на их с драконом отношения?
Хоть говорят шустрые девки, мол, бывший не мешок, бросила — за собой не тащить, у Ирейн было что им возразить. Нет-нет, не морали, упасите боги! Просто ей самой казалось, что груз неудавшегося брака довлеет над ней, шуршит позади фатой одиночества. И не она одна была такова: много их ходило таких по улицам, и мужиков, и баб, кто таскал за собой прошлое, глядя вокруг сквозь его призму. Только верно ли это? Может, Тир не зря обижается? Может, ей просто нужно ему довериться?
— … Так её прокляли, — сказала Ирейн под конец. — И так мы познакомились. Она чуть не умерла в одиночестве, но никого не убила, потому поверь — Фло не опасна! Люди меняются, взрослеют, в конце-концов. И, Тир, она же была просто ребёнком, когда это произошло с ней! Ну у кого есть мозги — в семнадцать-то? У нас тут толпами кочуют малолетние магини, которым подавай сходу и с разбегу и могущества безграничного, и прекрасного нелюдя в пару, и так, чтобы за это расплачиваться не пришлось. Мир для них чёрно-белый, любовь — отсюда и прям до конца, и не того, о котором вы подумали; все враги, конечно же — злейшие, а проблемы — до небес, вопрос жизни и смерти, даже если это прыщ, вскочивший на носу. Для большинства из них то, что подумают окружающие — главный показатель, они не умеют понимать себя сами, потому опираются на чужое мнение, видят в зеркале не себя, а чужие представления. И да, она ошиблась, но ей было больно, и тяжело, и страшно!
Драконы смотрели на Ирейн… как-то странно, словно впервые увидели. Она и сама не совсем поняла, откуда вдруг взялось все это красноречие. Может, дело в том, что у неё самой есть дочь, которая когда-то тоже вырастет и окажется в перекрестье чужих взглядов, на том самом перепутье, куда обычно попадают юные девочки. А, может, она просто силилась подыскать правильные слова, потому что Тир должен был, просто обязан был её услышать!
— То есть, бывшая жрица Предвечной, ею самой проклятая, — сказал Ар, брови которого успели за время рассказа совершить круголобное путешествие и вернуться к исходной точке. — Легендарная высшая нечисть, разумная и имеющая чувства… Это крайне интересно. Мы полагали, что все иначе. Опасались, что она навредит юной княжне.
