Странно, что у меня получается есть в присутствии этого тирана!
— Разве я тебя заставляю?
Я едва не давлюсь от возмущения.
— А как еще назвать то, что ты хочешь отобрать у меня ребенка?
— Не хочу.
Мои брови взлетают вверх: я совершенно точно ничего не понимаю. Поэтому прищуриваюсь и решаю уточнить:
— Что?
— Я хочу, чтобы мой ребенок остался в стае. Я не считаю его недовервольфом, как ты сказала. И я не собираюсь прогонять тебя, Шарлин. Ты тоже можешь остаться.
Остаться?
— Остаться в качестве кого, Доминик? Не думаю, что твоей супруге понравится присутствие в стае твоей бывшей любовницы. Уверена, мне придется ходить и оглядываться.
— Она не тронет тебя. Не пойдет против моей воли.
— Мы точно про одну и ту же Одри говорим? Или у тебя в запасе еще десять невест, послушных и кротких?
Доминик гневно раздувает ноздри.
— Ты видишь врагов там, где их нет, зато водишь дружбу с одним из них.
— Ни с кем я ничего не вожу!
Вот теперь мне кусок в горло не лезет, поэтому тоже отставляю тарелку и поднимаюсь. Стул отъезжает с противным скрежетом. А Доминик поднимается следом, нависает надо мной.
— Я тебе уже говорила, Доминик, что не смогу играть вторую роль. Поэтому мне нужен мужчина, для которого я буду единственной, вместе с которым мы будем семьей. Обычной семьей. Если я останусь в твоей стае, то ни с Одри, ни с другой волчицей или твоими любовницами я не стану мириться.
Я не опускаю взгляд, когда альфа смотрит прямо мне в глаза. Понимаю, что биться здесь бесполезно: он сильнее меня во всех смыслах. Но пасовать перед ним не собираюсь!
— Это торг?
— Это факт!
— Вот мы и вернулись к тому, от чего ушли, Шарлин. Хочешь ты быть со мной или нет?
Я хочу ответить, но он меня перебивает:
— Наверное, нет, раз ты все время придумываешь новые и новые причины, чтобы не оставаться.
— Мы можем заключить сделку…
— Нет! — отрезает Доминик. — Больше никаких сделок или условий. Этот ребенок мой, со мной и останется. А у тебя есть выбор: остаться с нами или уйти.
Он проходит мимо меня и только в дверях кухни бросает:
— Собирайся. Я отвезу тебя к доктору.
Спорить с ним больше нет ни сил, ни желания, а учитывая, что я уже собралась, мне остается только забрать сумку и предупредить Рэбел, что задержусь. Доминик не заставляет долго ждать и появляется спустя несколько минут. В костюме, строгий и сдержанный, он кажется мне еще более чужим. Незнакомцем. По пути в клинику мы молчим — несмотря на то, что сидим рядом. Я не представляю, о чем разговаривать с мужчиной, который хочет забрать у меня малыша. Он, очевидно потому, что все уже сказал.
