— Мои родители — мои настоящие мама и папа, я на них похожа.
— Не сомневаюсь в этом ни капли, — успокаивает меня Хантер. — Как и в том, что они обычные люди.
— Тогда… почему я?
— А почему я родился с разноцветными глазами? Природа, генетика. Тебе просто повезло.
Повезло, как же!
— Но как и мои способности, — продолжает он, — твои тоже долгое время находились в спящем состоянии. Пока их не спровоцировала встреча с Экротом.
— Почему это вообще происходит? Почему рождаются такие дети?
— Я думаю, что таким образом природа заботится об исчезающем виде. А может, это новая ступень эволюции, которая берет лучшее из двух существующих на планете видов и создает нечто совершенное. Более сильную, здоровую, выносливую версию людей и вервольфов.
— А по-моему, тебе просто хочется считать себя особенным.
— Здесь ты ошибаешься. — Беззаботный голос Хантера сменяется ледяным. — Раньше я бы все отдал, чтобы быть обычным. Но потом понял, что глупо отказываться от того, что тебе подарила судьба.
— Я подобных подарков не просила.
— Это уже не важно. Тем более что твой будущий ребенок будет именно таким. Он уже особенный.
— Для меня он особенный, потому что мой, — отрезаю я и кладу ладонь на живот.
Моя фигура пока не изменилась, но с таким быстрым ростом малыша я не смогу долго скрывать беременность.
— Значит, — продолжаю я, — дело во мне и в альфе?
В моей сильной генетике и в том, что я занималась сексом с вожаком.
— Мой бывший муж не был альфой, поэтому моя сила не раскрывалась, а тут раскрылась. Выходит, дело не в Экроте? Подошел бы любой сильный… самец?
— Вероятнее всего, у вас с мужем не было детей не из-за разницы в видах, просто ты, как имани, ждала более сильного и достойного самца. — Последнее слово Хантер произносит с насмешкой, а вот мне совсем не смешно.
От таких новостей голова кругом. Значит, все мои мечты насчет мужа-человека и детей все равно бы не сбылись. Я бы осталась бесплодной, потому что моя сущность ждала Доминика или кого-то другого. Но поверит ли он мне?
— Я была сегодня у доктора, и мне сказали, что моя беременность развивается очень быстро.
— Как у волчиц, — подтверждает Хантер. — Это нормально, не бойся. Если ты имани, значит, твой организм должен быть приспособленным к рождению волчат.
— А если нет? Ведь… — Я осекаюсь, но потом все равно заканчиваю: — Ведь твоя мать умерла при родах.
Повисает короткая пауза, и мне даже кажется, что историк ничего не ответит, но он отвечает:
— Считаю, что нам не стоит это обсуждать.
