Та же тема с наличными.
Купюры ВСЕГДА снимаются с моего депозита.
И как же мне обойти эти ограничения до восемнадцати лет? Ответ лежит на поверхности — научиться зарабатывать самому. Это и есть ключ к настоящей свободе.
Зарабатывать, а не воровать гроши с чужих пластиковых карт. Лишнее внимание «органов» мне сейчас ни к чему.
Вот такие невеселые мысли посещали меня в привокзальном кабаке, а затем — в поезде, который бодро катил по правому берегу Катуни через станцию Майма. В кабаке на меня косилась местная алкашня, поэтому пришлось задействовать «Ускользание». Это навык из арсенала корректировщиков, освоенный Сергеем два года назад. Простенькая, но эффективная техника. Суть в том, что человек, проявляющий ко мне повышенный интерес, неожиданно для себя «соскальзывает» на лица соседей или случайных прохожих. Волхва видят, но не могут сосредоточиться на образе. «Ускользание» позволило наскоро перекусить, избежав потасовки с уличным бомондом.
В купе поезда Лиза продолжала меня игнорировать, поэтому большую часть пути я провел в вагоне-ресторане, оборудованном точкой доступа к Паутине. Пил кофе, рассматривал ландшафты за окном, серфил по сети в поисках интересных фактов о Горно-Алтайске. Подключался к разбросанным по городу вебкамерам, изучал спутниковые фотографии. Удивительно, но городок мне понравился. Старинные дома, неспешный ритм, множество скверов и парков, симпатичные коттеджи Заречья…
Катунь, вдоль которой тянулось железнодорожное полотно, брала свое начало у горы Белухи. В верхнем течении Катунь шла под приличным уклоном, огибая Катунский хребет, но здесь, в низкогорье, больше смахивала на степную реку. В окрестностях Бийска Катунь сливалась с Бией и формировала Обь, но через Горно-Алтайск не проходила. Город построили в точке слияния двух притоков Катуни — Маймы и Улалушки.
Боги, и что мне это дает?
Бесполезные знания.
Махнув рукой на Брокгауза, я решил насладиться видами. За окном разворачивались сногсшибательные панорамы. Лесистые горные склоны, далекие снежные вершины, перистые облака на фоне ярко-голубого неба.
Сельские полустанки мы проскакивали, не останавливаясь. Электричка тянулась бы по склонам Алтая часа полтора-два, притормаживая у каждого дачного поселка или сортировочной. Скоростной пассажирский экспресс одолел сто с лишним километров за сорок минут. И это с учетом пятнадцатиминутной остановки в Майме.
Я вернулся в каюту, когда поезд уже неспешно грохотал по пригородам Горно-Алтайска. Перестук колес успокаивал, будил воспоминания из далекого детства и отвлекал от текущих неурядиц. Дорога настраивает на философский лад, а мир кажется ярким, удивительным и непостижимым.
