Между створками образуется вертикальная щель.
Фрагменты полотна откатываются с утробным механическим гулом.
— Ты под домашним арестом, — сообщает Друцкий, глядя в темноту за окном «Бромлея». — До особого распоряжения нашего лидера.
Киваю с кислым выражением на лице.
— Подправь здоровье, — посоветовал Кротов. — Видок у тебя потрепанный.
Главный охранник прав.
К ночи мое состояние начало ухудшаться. Заныли кости, поднялась температура. Пробивает озноб — и это при двадцати двух градусах тепла. На лбу проступает холодный пот. Общая слабость, клонит в сон…
Беру себя в руки.
Надо добраться до своей комнаты.
Мы — на широкой аллее, катим через КПП, сворачиваем направо и углубляемся в очередную глушь. Среди деревьев проступают контуры технических построек и таунхаусов. Террасы зданий подсвечены галогенными лампами. Там и сям разбросаны светодиодные указатели. Всё, что меня окружает, складывается в сюрреалистическую ткань бредового сновидения. Слишком много впечатлений для первого дня. Хочется рухнуть в постель и забыть о существовании аристократов минимум на двенадцать часов.
Дважды почудилось, как в полумраке лесной чащи прогуливаются охранники с цепными псами. Только псы у этих ребят какие-то странные. Громадные, точно собака Баскервилей, с широченными пастями и раздвоенными языками. Мускулистые, агрессивные. Косматые. Мне эти твари сразу не понравились.
Кроссовер паркуется перед необъятным трехэтажным особняком. Широкое крыльцо, мраморные колонны, обилие эркеров, балкончиков и открытых террас, мансардные окна, каминные трубы… В общем, типичное родовое гнездо уважаемой княжеской династии.
Сопровождение растворяется во тьме.
Я знаю, где моя комната.
Дойду ли?
Большой вопрос.
— Провожу, — начальник СБ неожиданно приходит на выручку. — Вижу, совсем ты раскис, княжич.
Последнее слово заставило Виктора Друцкого слегка поморщиться. Совсем чуть-чуть, но я заметил эту неуловимую метаморфозу. Ну, еще бы. Перед тобой — чужая кровь, по неведомым причинам ставшая частью семьи. Слабый стихийник с проснувшимися навыками корректировщика. Ничего хуже для репутации клана не придумаешь. Подозреваю, что деда уже записали в число выживших из ума патриархов, которых проще отодвинуть от управления делами, чем терпеть их своеобразные причуды.
Мы выбрались из салона.
— Я к деду, — тихо произнес Виктор Константинович. — Отчет держать.
— Добро, — кивнул Кротов.
По идее, один из наследников клана не должен отчитываться перед охранником. Вот только мне кажется, что отношения у этой парочки весьма доверительные. Скажу больше — дружеские.
