Жереми рассматривал фотографии как одержимый не только потому, что они показывали забытый образ жизни, но также из-за катарсиса, который они символизировали. Он представлял, как потомки погибших наконец-то смогут оплакать родных.
Его взгляд перемещается ниже. Под браслетом видны часы. Судя по всему, дорогие – широкий золотой браслет, крупная глянцевая поверхность с крохотными бриллиантами.
С внутренней стороны видны слова – гравировка. Жереми наклоняется ближе.
Даниэль Леметр.
Жереми отскакивает. Пропавший архитектор!
Он вытаскивает из кармана телефон, набирает 117, и по его лбу течет новая струйка пота.
– Айзек. – Элин стучит в дверь. – Айзек, это я.
Ей жарко в термобелье, предназначенном для прогулок на улице, а не по длинным коридорам отеля.
Дверь распахивается. Все лицо Айзека в красных пятнах.
– Прости, что сначала не позвонила, – неуверенно произносит Элин. – После завтрака Уилл решил пойти на прогулку. – Она выдавливает из себя улыбку. – Но далеко мы не ушли. Снег слишком глубокий.
Что-то в лице Айзека меняется, но вспышка эмоций гаснет так быстро, что Элин не успевает толком разобрать. То же самое бывало и в детстве. Сбитая с толку Элин пыталась понять, что происходит у него в голове.
Он разворачивается и идет обратно в комнату.
– Можно войти?
Нелепо, что приходится его спрашивать, но невозможно понять, хочет ли он, чтобы Элин вошла.
– Да, – резко отвечает он.
Элин сразу же замечает на полу его горные ботинки. Они влажные, мокрые черные шнурки распущены и покрыты кусочками льда.
– Ты тоже выходил?
Айзек расхаживает туда-сюда перед окном.
– Только что вернулся.
Элин не отвечает, пораженная скоростью его речи. Он явно на взводе. Эти лихорадочные движения, раскрасневшееся лицо.
Он в панике.
– И чем ты занимался?
– Искал ее. Поднялся к лесу. Думал, может, она вышла наружу и упала. – Его черты напрягаются. – Все остальное я уже пробовал. Прочесал отель. Обзвонил ее друзей, родственников и соседей. Никто ее не видел и не разговаривал с ней.
Элин смотрит на него, и ее охватывает неприятное чувство, как будто кто-то слишком сильно сжал ее в объятьях. Движения Айзека, его мельтешение туда-сюда внезапно начинают казаться преувеличенными.
– И?
– Безуспешно. Ни следа. Никто о ней не слышал. Я только что позвонил в полицию.
– Уже?
Элин пытается сохранить невозмутимое выражение лица.
Он кивает.
– Бесполезно. Мне сказали, что она отсутствует совсем недолго, они не начнут расследование. Дескать, если нет никаких признаков, что она ушла в горы или кататься на лыжах или у нее какие-то проблемы, то пока не нужно паниковать. Я знаю, она пропала совсем недавно, но мне это не нравится. Если с ней все в порядке, почему она до сих пор не позвонила?
