с бигборда напоминает мне об опасности пожара. На знаке написано «Добро пожаловать в Хеппи-Кэмп, родину семейного отдыха на природе!», внизу нарисована серебристая форель размером с акулу.
Я заезжаю на безлюдную парковку, чтобы обдумать, как поступить дальше. Я могу вернуться назад, получше сосредоточиться и отыскать дорожные отметки в бесконечных изгибах трассы – или я могу спросить дорогу.
Мне нужно в туалет, так что я выхожу из машины.
Голова у меня все еще кружится. Ноги затекли, колени трясутся, пока я иду в сторону центра города, который находится на следующем перекрестке. Я иду по Мэйн-стрит (ты называла ее «кроличьей клетушкой», потому что все местные наркоши собирались здесь на фургончиках и сновали туда-сюда ночи напролет и скреблись, как звери в клетках). Прохожу мимо полицейского участка (который, согласно эпизоду № 7, работает всего четыре часа в день), мимо культурного центра, на котором висит сбивающий с толку плакат: «Не входить, это жилой дом!»
Мельница и серебряный рудник закрылись в 80-е. Тогда же Хеппи-Кэмп лишился второго продуктового магазина, а также хозяйственного, и магазина видеодисков, и ресторана с меню на двадцать страниц в придачу.
Вскоре я нахожу единственную кофейню и направляюсь туда. Внутри тесно, помещение чем-то напоминает группу в детском саду или школьный класс, но с чрезмерным количеством любительских картин. Вдоль стены тянутся книжные полки, в углу стоит вешалка с футболками на продажу. В другом углу шестеро мужчин в разных стадиях Хэнка Уильямса[15] сидят на раскладных стульях и болтают о бревнах и пиломатериалах. Я прохожу в дальний конец помещения, в туалет.
Моя руки, я стараюсь не смотреть на свое отражение в зеркале над раковиной. Когда я не накрашена, мне в принципе кажется, что я не заслуживаю того, чтобы существовать. Я решаю, что не буду спрашивать дорогу. Какой ориентир мне вообще могут дать: двенадцатое дерево или пятый изгиб трассы?
Я ретируюсь из туалета и торопливо направляюсь к выходу, слыша, как мужчины обсуждают древесных вредителей. Путь мне преграждает женщина с грязными чашками в руках, длинные тонкие дреды свисают за ее спиной до самой поясницы.
– Все в порядке, – говорит она ровным голосом. Я сворачиваю к книжным полкам.
– Я только хотела посмотреть ваши книги, – вру я, потому что чувствую себя виноватой за пользование туалетом без спроса. Я хочу, чтобы она поверила, что я – посетительница и мой поход в туалет был непредвиденным. Хочу, чтобы она видела во мне серьезную покупательницу в поисках хорошей книги.
