С другой стороны, тут на набережной полно недорогих кафе с морепродуктами. Можно неторопливо есть какую-нибудь невиданную рыбу, запивать ее свежим пивом и любоваться на море — благо за те шесть дней, что Рублев здесь жил, это зрелище еще не успело превратиться в рутину.
Выбор пал на второй вариант. Рублев заглянул в бумажник, отметил, что денег там аккурат на хороший выход в город, добавлять не стал и спокойно спустился в холл, заперев за собой дверь номера.
Сегодня там уже были не те люди, что вчера. За администраторской стойкой сидел полноватый пожилой мужчина — Комбат вспомнил, что именно он регистрировал его документы при въезде. Администратор кивнул, Борис ответил тем же.
Он уже выходил на крыльцо, когда его похлопали по спине. Рублев повернулся и увидел вчерашнего оперуполномоченного. Тот улыбнулся и сказал:
— Доброе утро!
— О! И тебе того же, Алексей. Что, по служебным делам наведался?
Оперуполномоченный кивнул:
— Так точно. Ты слышал про вчерашнюю находку?
— Одну, если так можно сказать, находку видел своими глазами.
— Нет, я не про «жмурика». Тут вскоре после нашего отъезда рабочие нашли в подвале, в стиральной машине, старую тельняшку.
— Во как! — восхитился Борис. — Этот ваш матрос, оказывается, такой чистоплотный, что прямо страшно делается.
— И не говори. Но знаешь, это доказывает, что здесь не все чисто, что есть во всех этих смертельных случаях чья-то воля. И эта воля не завязана на потустороннее. Кому-то очень не хочется, чтобы эту гостиницу покупали.
— А кто ее покупать собирается? — насторожился Борис.
— А, ты же не в курсе! — воскликнул Крохин. — Гостиницу продают французам, сети четырехзвездочных отелей «Меридиан».
— Вот как интересно получается! Поправь меня, если я ошибаюсь. Эти смерти и этот Черный Матрос, они ведь всплыли только тогда, когда началась возня с продажей?
— Да, конечно. Я потому и ищу ниточки, чтобы доказать, что все это не случайно.
— Можно подумать, и так ничего не ясно! — возмутился Комбат и сам себя поправил: — Но простую уверенность к делу не пришьешь. Нужны доказательства, улики, нужны виновные. Иначе весь этот шум — пустое сотрясение воздуха.
— Правильно мыслишь, — одобрил Крохин.
— Да я, вообще-то, не первый год живу на свете. И кое с чем тоже сталкивался…
— Понятно. А ты как вообще себя чувствуешь? — спросил Крохин.
— Да нормально. Как я должен, спрашивается, себя чувствовать? Не простудился, не сломал ничего.
— Я к тому, что живешь ты вот в таком месте, где люди мрут как мухи. И не страшно?
