Волчья ухмылка | страница 3
— Ну? — Наталья стояла, широко расставив ноги и положив руки на бедра, как скандальная базарная торговка. — Что это за писака такой — Федор Михалыч?
— Достоевский, — спокойно ответил Кольцов, сразу сообразив, почему автор статьи выбрал себе такой псевдоним.
— Ну, и где ты ему наступил на мозоль? — не унималась секретарша на правах компаньона.
— Анатолий Сафин — третьесортный московский журналист, создал себе имя на первой чеченской войне, делая сенсационные репортажи о «гордых повстанцах». Брал интервью у полевых командиров и хулил федеральные войска. Но со временем акценты сменились, теперь работорговцы-абреки мало кого интересуют. Ни одна уважающая себя газета уже не берет у Сафина материалы, в журналистской среде его иначе как «сливной бачок» не называют. Теперь он пробавляется различными халтурами, если повезет, заказными статьями.
— Ну а при чем здесь ты?
— Позавчера я был на презентации в одной фирме. Ты же мне сама советовала чаще бывать в обществе, заводить полезные знакомства.
— Ну? — Чувствовалось, что девушка теряет последние капли терпения.
— Там оказался этот урод. Конечно, все хорошо выпили. И этот мерин давай излагать свои мысли о русском шовинизме, о тупых солдафонах и жлобах из спецслужб.
— И ты, конечно, не удержался.
Глеб состроил раскаивающуюся рожу и, горестно вздохнув, развел руками:
— Грешен, не удержался, слегка отхлестал его по щекам, а потом помакал головой в унитаз. В конце концов, сливной бачок — составная часть унитаза.
— Доволен собой? — спросила Наталья. — Отлично, просто замечательно. — Гнев секретарши наконец нашел выход. — Теперь иди в свой кабинет и думай, в какую область бизнеса мы будет перепрофилироваться. Потому что в частном сыске мы уничтожены. Ни один порядочный человек не захочет иметь с нами дело.
— А непорядочный? Можно подумать, к нам когда-нибудь обращались порядочные люди.
— Не остри. Иди и думай. — Тонкий палец, унизанный широким серебряным кольцом в виде виноградной лозы, указал на полированную дверь рабочего кабинета.
Усевшись за стол, Кольцов сунул в рот антиникотиновый мундштук. После ранения в грудь врачи запретили ему курить, но от пагубной привычки избавиться он никак не мог.
Так как идей насчет перепрофилирования у частного сыщика не было, свой рабочий день он начал с подробного изучения злосчастной газеты.
Кроме большой разоблачительной статьи об олигархе ДИКе, попалась парочка статей пожиже, в которых тоже клеймили зажравшегося капиталиста. В еще одной большой статье вяло разглагольствовали о чеченской кампании, о деградации армии и политической власти. Заканчивался этот эпос выводом о необходимости реформирования и армии, и власти.