- Дядя,- не ответив на его вопрос, спросил я,- почему ты развелся?
Акоп Терзян помрачнел.
- История эта, сын мой,- сказал он, помедлив,- сложнее, чем ты можешь предположить.
Сказал и огромной ладонью заслонился от света.
Я подошел к письменному столу, наклонил абажур настольной лампы. Дядя опустил руку. Потом порылся в карманах халата, извлек оттуда пачку "Шипки".
- Ты все еще не куришь? - спросил он.
- Не курю.
- Очень хорошо.. И не начинай. Ничего заманчивого. Просто дурная привычка.
Он засмеялся. Как всегда, от волнения смех его стал каким-то неприятным, резал ухо.
- Дядя, жена твоя сама ушла?
Акоп Терзян приблизился к столику в углу. Склонился над шахматной доской.
- Жена моя...
Кончиками пальцев он приподнял черного коня за гриву и переставил его на другую клеточку.
- Сейчас я открою тебе тайну, очень удивишься. - Он погремел коробкой спичек. И всегда готовые загореться темные головки весело застучали.- Я когда-то в рот не брал папиросы. Ребята на рабфаке все пытались совратить меня, но я был тверд. А женился, и медовый месяц не прошел, как стал уже заядлым курильщиком. Скажешь, почему?..
- Почему? - машинально спросил я.
- Жена приучила.
Он глубоко затянулся и подошел теперь к белым фигурам. Взял ладью, переставил ее на ту горизонтальную, где недавно стоял конь черных.
- Жена курила одну за одной, - продолжал он. - Поневоле и меня втянула. Странно, правда? Почему ты не ешь? Смотри, пожалуюсь Джуле, что и не попробовал ее торта...
- Дядя, а когда она уходила, хоть записку тебе оставила?
- Записку? Какую еще записку?
Дядя раздавил в пепельнице окурок сигареты и одним движением руки смел с доски все шахматные фигурки.
Белая королева скатилась со стола и, проделав круг на полу, замерла у моих ног.
- В те времена были эдакие женщины, - в голосе дяди прозвучала нотка усталости, - обручальные кольца они считали признаком мещанства. Красивые прически - тоже. С утра и до ночи произносили речи. И курили хуже извозчиков. Только разве что не ругались, как мужчины. И им казалось, так они утверждаются в равноправии с мужчинами.
- Дядя, когда она ушла, тебе было очень тяжело?..
- Да нет, - пожал плечами Акоп Терзян. - Я был к этому подготовлен. У нас уже не было другого выхода.
- Наверное, это страшное дело - быть покинутым? - заметил я.
- Поначалу - да. А потом, привыкаешь. Я ведь вот уже четверть века один. Первое время было сложно. Даже постель не убирал. Но понемногу все уладилось.
