- А чем он мотивирует? - и, как истинный полководец, уверенный в разработанной им тактике, повел в бой своих черных воинов.
Остроумный ход вызвал у него на лице удовольствие, но не надолго.
Ровно на столько времени, сколько понадобилось, чтобы перейти на другую сторону доски: новая позиция черных угрожала королеве белых.
Дядя, сочувствуя белому королю, удрученно покачал головой.
- Лучи, говорит, опасны. Мы и так, говорит, сделаем нашу работу, а киевский ученый просто гонится за модой, - ответил я.- И еще говорит, что у науки нет страшнее врага, чем мода.
Я лежал на тахте. Кулаком боднул одну из взбитых подушек и перевернулся на спину. Потолок в комнате был такой высокий, что казалось, .надо мной вообще ничего нет.
И наверное, поэтому меня вдруг обуяло щемящее чувство одиночества.
- Такой высокий потолок - это же слишком, - сказал я.
- Вспомнил Асмик? - спросил он.
- Не знаю...
Когда Акоп Терзян снова вернулся к позиции белых, мне стало ясно по выражению его лица, что белый король проиграл. Я сел.
- А почему бы тебе не сказать Айказяну, что ты все равно будешь работать с этим жестким излучением? - спросил дядя, собирая черные и белые фигуры.- Прямо завтра же подойди к нему и скажи.
- А потом?
Он недоумевающе посмотрел на меня.
- Потом начнешь серьезно.заниматься этой проблемой.
- Не разрешит! Он - заведующий лабораторией. Не разрешит, и все тут.
- Ну, а тогда что ты терзаешься? Забудь, об этом.
- Терзаюсь, потому что не могу я быть автоматом. "Перегони мономер" перегоняю. "Добавь такого-то катализатора..." - добавляю. "Температура должна быть такой-то..." - и я глаз не спускаю с термометра.
- И никогда даже не подумаешь сделать так, как тебе подсказывает твоя интуиция? - улыбнулся дядя. - Все потому, что очень ты нерешительный человек.
- А ты, решительный, чего выгадал?
Правая бровь у дяди поползла вверх. Заложив руки за спину, он принялся ходить из угла в угол, обдумывая ответ.
- Выгадал себе свое одиночество! - наконец проговорил он.-Звание "страдальца" выгадал. - Дядя остановился передо мной и посмотрел мне в глаза.- И еще большую пенсию!.. Ни к чему из перечисленного я и не стремился. А того, к чему стремился, не дали постичь. Опустили шлагбаум на пути!..
Он подошел к магнитофону, включил его. Заскользила коричневая лента, и в комнату вошел Комитас [К о м и т а с - великий армянский композитор (1869-1935).].
- А я не хочу, чтобы подобное произошло со мной. Меня не привлекает судьба отца.
