- Ты, я вижу, сильно проголодался,- заметит отец Асмик.- Пусто!.. Потерпи, сейчас дед хлеба принесет. Снова пусто... Пахнет проигрышем, клянусь жизнью! Ты так и не научился играть. Стыд и срам мне, плохой у тебя учитель. Что ж, в суд теперь будешь подавать?..
Он будет балаболить, предвкушая близкую победу. Будет корить, уничтожать меня. Никогда нельзя проигрывать, даже если проигрыш неизбежен. Проигравшего всегда бьют.
Не можешь выиграть - не играй.
- Что же, в суд будешь подавать? - повторит он.
- В суд?..
- Не слыхал? Кажется, в Америке это было. Какой-то студент судился с профессором, требовал возвратить деньги за обучение. И, думаешь, почему?.. Потому что несколько раз кряду срезался на экзамене! Плохо, мол учил. И кажется, суд был на стороне студента. Так-то... Говорю ведь, Америка, брат, это такая лтрана!.. Такая страна!..
И наконец в комнату войдет Асмик.
- Здравствуй, Левой... .Убери нарды, папа. Обедать будем.
- Да погоди. Ты посмотри только, какой я тут разгром учинил Асмик быстро схватит брошенные кости и смешает фишки.
Тикин[ Тикин - госпожа; почтительная форма обращения к женщине. ]. Заруи поставит полный супник на край стола и разольет суп по тарелкам.
Нет, записка Асмик просто неудачная шутка. Но кому была нужна такая шутка?
Глупая девчонка. Ужасно глупая девчонка.
- Будем пить кофе или хотите компоту? - спросит тикин Заруи.
- Мне компот, мдм,- скажет Асмик.
- Нам тоже, - впервые за время обеда подаст голос отец Асмик...
- Ничего не получилось. Ерунда какая-то, - сказал Айказян, помешав стеклянной палочкой полимер, извлеченный из печи. - Но продолжайте всё, как намечено по плану!..
Я выключил печь и поднялся.
- Прошу вас... Если можно...-как кретин, забормотал я.- У меня срочное дело...
- Какое дело?
- Стирать будет, - хихикнув, громко прошептала Луиза.
А в лаборатории была гробовая тишина.
Айказян покосился на Луизу и кивнул: мол, можешь идти.
Прямоугольник окна сделался серым, и в нем, как на холсте выписанные, тянулись линии почти голых ветвей тутовника. Хорошо бы дождь пошел. Мне так хотелось дождя.
Я глянул на часы и громко сказал: - Уже поздно, Асмик, пошли?
Она судорожно сжала пальцы.
- Иди.
Тикин Заруи пухлыми ручками своими мыла посуду.
Отец Асмик бесцельно бродил по комнатам, и следом за ним, как шлейф, волочился его клетчатый плед.
В последний раз я увидел серый прямоугольник. Потом увидел большие глаза Асмик, ее округлые белые руки.
