— Какой кошмар! Это из-за него ваши джентльмены почти голой вывели меня из ванной?
— Это ради вашей безопасности, — ухмыльнулся ведьмак.
Я села на край дивана напротив Себастьяна, облокотилась о спинку, кокетливо забросив ногу на ногу, выставив на обозрение оголенное колено и с любопытством рассматривая посетителя: чувственные губы, прямой нос, шрам над левой бровью. Его темно-карие с густыми ресницами глаза ловили каждое мое движение.
Со второго этажа донесся звук бьющейся посуды и брань дворецкого, прерывая нашу зрительную дуэль.
— Может, стоит убрать посторонних, ведь преступник может и им навредить? — предложила я.
— В ваших словах есть резон.
Он стукнул тростью с держателем в виде черепа, и за его спиной тут же появился один из скелетов.
— Выведите посторонних, — приказал ведьмак. Скелет, кивнув, молчаливо растворился в воздухе.
— Вы тоже хотите покинуть дом, пока мы не отыщем преступника? — обратился он ко мне.
— Что-вы, мистер Бриер! Мне ничего не страшно, когда вы рядом.
Ведьмак расплылся от моей лести.
— Можете называть меня просто Себастьян.
Камеристка, дворецкие, две служанки, повар и непутевый брат в платье. Даниэль шел в самой центре этой толпы с взглядом совы, натянутой на глобус. Чепчик съехал набекрень, а к груди он прижимал женскую сумочку, видимо, прихваченную у кого-то из слуг.
— Всех проверили? — спросил ведьмак у замыкавшего шествие.
— Почти. Дама в чепце не дала себя обыскать, — отрапортовал сыскной. — И ударила двоих сумочкой.
— Вообще-то я миледи, — произнес Даниель, неудачно подражая женскому голосу, — и не позволю никакому костяному ко мне приставать. Да-да! Я заявляю, что эти бескровные распускали руки!
Даниэль поднял указательный палец в доказательство своей правоты, отчего мне захотелось провалиться под землю. Только идиот не смог бы догадаться, что с этой дамочкой что-то не так.
— Это моя кузина, Дан… — я запнулась, но быстро исправилась, — Элла. Она пережила страшную утрату и приехала ко мне погостить. У нее умер муж, поэтому она немного не в себе.
— Очень жаль, — сказал мистер Бриер, затем обратился к «кузине» — Соболезную вашей утрате.
«Ох!» воскликнула псевдородственница, манерно прикрыла ладонью часть лица, изображая боль утраты, чтобы скрыть свою преступную мордашку.
— Он был такой бес, такой бес, — запричитала «кузина», — рога с аршин, борода колосистая, а хвост… Ой, горе мне горе.
Видимо, наигранная печать тронула стоящего рядом скелета. Он сделал несколько шагов к Элле, и легонько коснулся её локтя.
