— Вот о том-то я и толкую, — подтвердил Яша. — Вот я, к примеру, всего-навсего бригадир слесарей, а, прямо вам скажу, на моем столе закусь не хуже, чем у начальника. И, заметь себе, Тихий, в очередях я не стою, клиенты мне все сами привозят. Один подкинет икорку или балычок, второй — свиную вырезку, третий — пару батонов сырокопченой колбаски, четвертый — воблы или рыбца из Ростова, а пятый — коробку с датским баночным пивком. Вот что главное! Живешь в свое удовольствие и знаешь, что ты не какой-нибудь бедный родственник, а хозяин положения!
Тихий еле заметно усмехнулся. Когда слегка подвыпивший Яша принимался за саморекламу, а делал он это, что греха таить, сплошь и рядом, на его лице тотчас проступала по-детски непосредственная радость, благодаря которой самое, казалось бы, заурядное хвастовство воспринималось как нечто естественное и вполне уместное. Смотрите, мол, человек живет плодами своих рук, обходясь без блата и без обмана. И хотя Яшино щедрое гостеприимство, равно как и набор деликатесов говорили сами за себя, он не мог удержаться от похвальбы, подсознательно нуждаясь в ней для собственного жизнеутверждения. Одно время Тихий склонялся к мысли, что Яша выпячивается на его фоне ради заведомого выигрыша в мнении женщин, от рождения в избытке наделенных способностью к сопоставлению, но вскоре убедился в своей ошибке, ибо Яша держался всегда одинаково, в том числе и при беседах с глазу на глаз. И лишь сравнительно недавно до Тихого дошло, что Яша исподволь хочет личным примером подтолкнуть его к радикальной перемене образа жизни.
— Что же, Яша, ты прав, — сказал Тихий, чокаясь с другом. — Каждый должен быть хозяином положения. Весь вопрос в том, как это понимать.
С этого момента Тихого словно подменили. Сперва он к месту припомнил шутку о болтливом парикмахере, потом в лицах рассказал забавный анекдот о двух глуховатых старушках, а дальше пошло как по писаному. Яша замолчал, тогда как Тихий безраздельно завладел вниманием девушек и с потаенной радостью отметил про себя, что Зоя смотрела на него, что называется, во все глаза, а Алла оттаяла до такой степени, что перестала корчиться и играть роль светской дамы.
Вскоре произошло непредвиденное: раздался звонок в дверь, и в Яшиной квартире появился необычайно волосатый мужчина с квадратными плечами и непропорционально маленькой головой, обезображенной синевато-малиновым рубцом, наискось пересекавшим лоб и левую щеку. Мужчина сказал, что заскочил на минутку, чтобы перехватить четвертак, однако, получив у Яши искомую сумму, остался, без приглашения уселся напротив Тихого и начал пить за троих.
