Дом не ответил, храня обиженное молчание. Ему, как и человеку, хотелось тепла и уюта. Вчерашняя зола еще не остыла в камине, наколотые поленья источали древесный запах, ведра были полны свежей воды, в холодильнике хватало провизии… А что, если остаться? Плюнуть на Диспетчера и на Туманный Альбион? Утопить пристроенный неподалеку пистолет и забыть тайники, где хранятся остальные? Покончить с прошлым, как с прочитанной книгой, когда последняя страница перевернута?
Искушение было столь сильным, что Самурай был готов подчиниться. Однако он не мог этого сделать по очень важной причине. Мужчина, который потакает своим слабостям и отказывается от намеченных целей, перестает быть хозяином своей судьбы. Самурай был не из таких. Подхватив полегчавшую сумку, он покинул дом и направился в сторону трассы.
Его взялся подвезти крепкий, рано поседевший мужчина, в котором угадывалась военная косточка.
— Откуда? — спросил Самурай и, оценив пустынный загар водителя, показал пальцем на предполагаемый юго-восток. — Оттуда?
Мужчина покосился на него и буркнул:
— С дачи. А ты что, бывал?
— Где? — дурашливо захлопал глазами Самурай. — На даче?
— Там, куда по зову сердца и долга ездят.
— Чуток ближе.
— Где именно?
Вот так приоткроешься человеку, и вдруг выяснится, что вы находились по разные стороны фронта или, наоборот, где-нибудь рядом… настолько близко, что и личность установить недолго.
— Без комментариев, — сказал Самурай, цитируя персонажей кино.
Ему вдруг представилось, что спутник занимается аналогичной работой и отсиживался в поселке по той же причине, что и он сам.
— Я тоже без комментариев, — сказал седой, улыбнувшись одной половиной тонкого рта. — Тебе куда в город?
— Я на въезде выйду.
— Шифруешься?
— А надо?
— Никогда не лишне. Особенно в наше время.
Самурай с интересом взглянул на обращенный к нему профиль.
— Какое оно, по-твоему?
— Время?
— Ну.
— Подлое, — ответил седой. — Но оно всегда таким было и будет. Потому что мы в нем живем, люди.
— Подписываюсь, — сказал Самурай. — С небольшой поправкой. Без экскурсов в будущее.
Спутник опять покосился на него, на этот раз долгим взглядом:
— Думаешь, что-то изменится?
— Должно, — с уверенностью ответил Самурай.
— Почему так думаешь?
— Хвосты отпали, клыки стерлись. Когда-нибудь и подлость отпадет. За ненадобностью.
— Идеалист!
Это было произнесено таким тоном, что можно было подставить любое другое слово. Например, дурак.
Но Самурай не обиделся. Чаще всего ему было все равно, что думают о нем другие. Обычно ему хватало своего собственного мнения о себе самом. Не то чтобы оно было таким уж лестным. Зато точным.
