- Это не лачуга. Это святыня.
- Удивительно! - покачал головой Нат.- Какая еще святыня рядом с монастырем? И зачем?
- Не знаю.
- Удивительно и интересно... Да, чуть не забыл.- Нат рукой стукнул себя кулаком по лбу.- Я очень тороплюсь. Весь день пропал. Может, завтра встретимся, а?
- Встретимся,- согласилась Нвард.
- Завтра, в это самое время...- Нат посмотрел на часы,Шесть часов. В это время я буду у моста. Хорошо?
- Но...- Я хотел еще кое-что сказать ему, но Нат быстро повернулся и зашагал к роднику. "У кого же вы живете?" - хотел спросить я, но вместо этого только прошептал: - Раз так, до свидания.
И я сказал это таким тоном, что Нвард и дед Гласевос засмеялись.
Дед смеялся от души.
- Натанаел,- себе под нос проговорил я.-Нат... Удивительное имя. Что он за человек, дед Гласевос?
- Не знаю, сынок. Хороший, наверно, человек, - подумав, ответил дед Гласевос.
- А ты чего смеешься? - рассердился я на Нвард.
- В следующий раз буду плакать, - пообещала она.
Издали, со стороны холма, доносились голоса пирующих, шум, гвалт. А кое-кто и пел.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Стоило ли быть честным, когда имеешь дело с пиратами?
Даже плакать можно только по особому разрешению.
Свист, в котором звучит крик души.
- Правильно, шестьдесят один рубль семьдесят копеек! - передавая деньги Леонардо Серобо, сказал Иезуит Каро.- Пересчитай и ты, на всякий случай.
Леонардо Серобо лизнул языком палец и стал считать.
- Говоришь, сдачи не брали? - спросил Иезуит Каро.
Я улыбнулся. Улыбнулся потому, что вспомнил, как Каро от восторга чуть не поцеловал меня. Я тоже был горд. Чувствовал себя с ними как равный с равными. И подумал, что, пожалуй, с удовольствием и сам бы стал пиратом! Хотя в этом случае, конечно, ни себя, ни их уже не называл бы пиратами. Я бы подыскал другое слово. Ведь Сероб и Каро, в сущности, совсем и неплохие ребята.
- А ты мог бы принести всего сорок пять рублей? - спросил Kapo.
"Испытывает,-подумал я.-Конечно, мог бы, но... не смог".
- Нет,- ответил я.
- Почему?
- Это было бы нечестно.
- Но мы бы ничего не узнали!
- Это не имеет значения. Все равно ведь было бы нечестно! - стоял я на своем, потому что и правда так считал, не рисовался. Человек, наверное, в общем-то, способен на все, но где-то он стесняется сам себя и потому не все себе позволяет. Иные называют это честностью, иные совестью, а на самом деле человек просто стесняется сам себя. Я так думаю..!
- Да, ты, конечно, очень честный! - сказал наконец Каро.- Но он как-то странно произнес это "очень".- А скажи-ка, пожалуйста, где ты был вчера целый день? - добавил он.
