Поздравления кончились. Заиграла музыка, и первый танец был исполнен парой молодоженов. Это было красиво, но… Чувств в этом танце не было. Две механические куклы, безупречно выполняющие все движения, вот на что был похож этот танец. Овации и похвалы, расточаемые гостями, показались мне далекими от искренности. Мелодия сменилась, и начался бал. Танцы, смех, флирт — феерическое зрелище для неискушенной зрительницы, каковой являлась я. Через час гости уже вполне освоились. Сад заполнили гуляющие парочки. Желающие отдохнуть мужчины сбежали от своих половинок в мужскую комнату и приступили к дегустации выставленных в ней напитков. Женщины постарше объединились в сплетничающие группы, разделившись по интересам и симпатиям. Самая большая группа собралась вокруг королевы этого бала — бывшей герцогини Гранской, а теперь графини Альбертины Двардской. Она блистала остроумием, и ее ничуть не смущало, что молодой муж покинул гостей и, по-видимому, не собирался к ним возвращаться. Старый же граф делал все, чтобы сгладить неприятное впечатление, производимое на гостей поведением его сына, но, в конце концов, оставил это бесполезное занятие и присоединился к мужской компании, дегустирующей выпивку.
Смех, музыка и веселье продолжались почти до утра, и лишь на рассвете гости начали разъезжаться. К тому времени Ларен, пьяный как сапожник, крепко спал в своей комнате, а я, примостившись у него под боком, чутко прислушивалась ко всему происходящему в доме. Вот захлопнулись въездные ворота, это самым последним отбыл восвояси старший граф Двардский. Засновали по дому слуги, приводя в порядок холл, комнаты, сад. В этом хаосе слышался уверенный голос Нирана, придающий всему этому действу упорядоченность. Ублажали в соседней спальне свою хозяйку две молоденькие горничные. Она теперь с полным правом устраивалась в комнате хозяйки, собираясь основательно отдохнуть, прежде чем взвалить на себя, как она обещала, непосильную ношу жены мага. Бедным девушкам понадобилось для этого целых полтора часа, и вот наконец Альбертина закончила командовать и отпустила их отдыхать.
Только после их ухода она попыталась сделать это — войти в комнату своего теперь уже мужа. Повернулась дверная ручка, но дверь не открылась. Ее очень крепко держало магическое плетение. Не знаю, на что она рассчитывала, но явно не на это. Мой прекрасный звериный слух, усиленный магией, позволил расслышать, как грязно умеет ругаться эта изысканная с виду мадам. И все-таки усталость взяла свое, заснула и она. Затих дом, работа велась только на кухне. Закончился этот условно праздничный день, и в этой оглушительной тишине мне начали мерещиться совсем уж нереальные вещи: шепот листвы в саду, гром, раздающийся в небе, на котором нет ни одного облачка и тяжелые вздохи самого дома, пугающегося будущих перемен.
