— Ладно. Бумаги все оформи, как надо, чтобы лишний раз туда не ездить, — уточнил я напоследок.
— Андрей… ты это… Светлану сам домой подбрось, пожалуйста. Чтоб не Шароев… Он, по-моему, ей глазки строит. А я завтра в восемь ноль-ноль как штык у её подъезда, — путаясь, объяснился Дрозд.
— Балда, у Шароева жена и сын в первый класс пошёл, — засмеялся я.
* * *
Место второй стоянки не было так по-хозяйски обустроено. Просто кострище с недогоревшим сушняком, несколько дырок в сырой земле от колышков палатки, опрокинутая упаковка с макаронами, разорванная пачка крупной соли, разбросанная картошка… Бутылок видно не было ни пустых, ни полных. Надо полагать, эксперты к себе в норку уволокли. Примятый камыш, земля истоптана десятком разных подошв. Иван достал из папки ещё один чистый лист бумаги и схематично набросал план стоянки потерпевших.
— Мужики, не буду лишний раз руки выкручивать, но хотелось бы от вас ещё раз услышать ответы, на теперь уже мои вопросы. Как долго продолжалось это ледовое побоище? — спросил Иван, поглядывая на пенсионеров.
— Да чёрт их… — пожал плечами Петрович.
— А недолго. Минуты две… Мы как раз по последней… — кивнув головой, уточнил Бурков.
— Хрен там… по предпоследней. Сначала крик, потом сразу костёр погас. Вернее, на него один из парней упал, — подойдя к кострищу, жестикулировал руками Петрович. — Мы ж его из костра и вытащили.
— Потом камыши зашумели и что-то в воду упало. Это второй, значит… но вылез как-то. Оба на берегу лежали, когда мы сюда пришли. Петрович правду сказал, одного мы из костра вытащили, у него уже живот шкварчал… и запах… А второй вот здесь лежал, — показал место Бурков.
— Да, второй здесь лежал на спине. Но ноги в воде были. И кашлял так… кровью… На меня смотрит и шепчет что-то… А потом затих, — вспомнив, тяжело вздохнул Петрович.
— А, что шепнул-то, Петрович? Вспоминай… — сквозь зубы процедил Дрозд, понимая, как это важно.
— Да не понял я толком, сынок… и со слухом у меня… Что-то такое… два раза повторил: «Забра… бра…» А потом отключился, — виновато заморгал глазами старик.
Пометив что-то на своём плане, Дроздов задал последний вопрос:
— А что, отцы, рыба-то тут ловится?
— Да какое там! Одни тритоны да гадюки, — ответил за всех участковый Иванцов, направляясь в сторону машины.
— Нет, ну, карасик-то меленький есть, — поправил Иванцова Петрович.
— И не гадюки это вовсе, а ужи, — уточнил Бурков.
— Ясно, — делая ещё одну пометку, отозвался Дрозд. — В участок едем бумаги оформлять.
