— Ты отнес Пирогову медикаменты? — спросила Маренн, чтобы сменить тему.
— Да, отнес, — кивнул Фриц.
— И что там?
— Ничего особенного. Взяли, поблагодарили. Лесничиха попыталась заговорить со мной, но смотритель ее остановил, она замолчала. Мальчик опять играл с собакой в саду. Она уже привстает на передние лапы. Думаю, сами они больше к нам не обратятся. Во всяком случае, ко мне. — Раух усмехнулся. — Но мне только спокойнее. За тебя.
— Надо сходить к ним, — предложила Маренн. — Сейчас пообедаем, и я схожу. Посмотрю Альму. Конечно, после такой отповеди Иван побоится здесь показываться.
— Будешь извиняться?
— Нет, за что мне извиняться? — Маренн пожала плечами. — Просто посмотрю Альму.
— Фрау Сэтерлэнд, ваш обед, — послышался веселый голос Гертруды, дверь открылась. — Сегодня зауэрбратен, кислое жаркое с тушеной капустой. Вы любите?
Она вошла в гостиную, неся еду на подносе.
— А потом я принесу кофе, — сообщила, поставив поднос на стол. — Приятного аппетита.
Маренн видела, что девушка просто искрится от радости, что ей выпала честь помогать госпоже доктору. Тогда как Беккер все делала без особого рвения.
— Спасибо, Гертруда, — улыбнулась она. — Вот познакомьтесь с гауптштурмфюрером Раухом, — она представила Фрица. — Это адъютант бригадефюрера Шелленберга из Берлина. Он обеспечивает нашу безопасность.
— Очень рада. — Гертруда явно растерялась, и как-то неловко сделала книксен, забыв о военной субординации. — Ой, простите.
— Хорошо, идите, — отпустила ее Маренн. — Принесите кофе и отдыхайте. После обеда у нас опять много работы. Прошу за стол, гауптштурмфюрер, — пригласила она Рауха. — Зауэрбратен по-баденски — это на самом деле вкусно.
— Благодарю. Так ты все-таки раздумываешь над тем, как оперировать этого русского офицера? — спросил Раух, усаживаясь.
— Раздумываю, — призналась Маренн. — И хочу спросить тебя. Что ты думаешь по этому поводу? Конкретно. Без общих слов о героях и трусах в лагере. Ты приехал, чтобы обеспечить мою безопасность, вот и посоветуй, как мне сделать это дело и при том соблюсти безопасность. А я передам наше предложение Пирогову.
— Я уже сказал, — ответил Раух. — Им надо все рассказать, как есть. Что оперировать будет немецкий доктор. И если они согласятся, доставить его на нейтральную территорию, где будет присутствовать только один вооруженный человек с их стороны и я — тоже при оружии, естественно.
— А вот я подозреваю, что перевозить его в таком состоянии никуда нельзя, — заметила Маренн. — При перевозке кровотечение усилится, а у него наверняка и без того значительная кровопотеря. И где ты найдешь нейтральную территорию? Что, тут хоромы специально для нас на каждом шагу? И не забудь, что и внутри, как оказалось, есть глаза и уши. Надо подумать, как все это сделать в сторожке.
